Когда меня не стало

– Белла, я не знаю, кто скрывался под маской. Но может, ты и права… Подсознательно я не хотел видеть человека, которого, возможно, убил. Но почему ты говоришь про Исханова? Что ты о нем знаешь?

– Сначала ты доскажи мне свою историю. Что было после того, как ты понял, что я мертва?

– Я побежал к нашему дому… Мне надо было срочно сделать перевязку и остановить кровь. Конечно, я во всем тогда подозревал Володарского… Когда я подбежал к дому, я увидел, что на нашей улице пожарные, шум, крик… Это была кошмарная ночь… Я подошел поближе и понял, что горит наша квартира.

– А где ты хранил документы, касающиеся Володарского?

– В своей конторе, в сейфе.

– И ты поехал туда?

– Да, мне пришлось добираться на такси…

– И ты взял эти документы?

– Взял…

– И поехал с ними в аэропорт?

– Да…

– Но почему у тебя такое лицо? Что случилось с этими документами? Их у тебя украли?

– Я даже не знаю, как тебе это объяснить… Когда я вышел из конторы, мне повезло – я почти сразу же остановил частника. Времени оставалось в обрез, мне необходимо было покинуть город, чтобы не погибнуть и попытаться отомстить Володарскому… Наверно, в машине я потерял сознание, потому что плохо помню, как выходил из нее, как попал в самолет… Помню, стюардесса дала мне вместо минеральной воды шампанского и я рассказывал ей анекдоты… А разбудили меня уже в Москве. Я позвонил из аэропорта своему дяде…

– Какому еще дяде?

– Герману, он приехал и забрал меня к себе. Потом я пару дней приходил в себя, а он все время звонил сюда и пытался узнать, когда состоятся похороны…

– Похороны? Разве тебе было не все равно, где зароют мое тело?

– Белла, ты должна понять меня… Я был уверен, что Марк похоронит нас обоих.

– Зачем тебе нужно было, чтобы тебя все считали мертвым?

– Чтобы отомстить Володарскому…

– Неправда, тебе надо было «умереть», чтобы потом воскреснуть где-нибудь в Цюрихе с доверенностью Володарского и перевести все его деньги на свои счета. И не надо разуверять меня в этом…

– Белла, а что в этом плохого? Зачем мне было возвращаться, когда все так хорошо складывалось…

– Хорошо складывалось? – Она оттолкнула его от себя, встала и быстро пошла по аллее, усыпанной листьями. Затем повернулась к нему и, сжав кулачки, стиснула зубы и замотала головой: – Макс, да ты просто помешался на деньгах! Значит, моя смерть – это и есть то, что у тебя хорошо сложилось?! Ты соображаешь, что ты говоришь?

– Успокойся, ты не так меня поняла…

– Дай мне вина… Меня всю колотит… – Она вернулась и села на скамью. Солнце поливало их сверху теплыми ласковыми лучами. На кустах сирени и акации чирикали воробьи. Кладбищенская идиллия напомнила Белле фильмы ужасов, которых она насмотрелась, пока жила с Максом. Она отпила несколько глотков вина и притихла.

– Ты уже был в Цюрихе?

– Нет. Что мне там делать, если все мои документы пропали… Ведь я приехал в Москву с пустыми руками…

И Белла принялась хохотать. Она долго не могла остановиться, пока Макс не дал ей пощечину. Она, ахнув, влепила ему ответную.

– Успокойся и объясни, почему ты хохочешь как ненормальная?

– А это правда, что в Москве ты шатался по ночным клубам?

– Было дело, а что в этом особенного?

– Это было в те времена, когда вы еще дружили с Володарским?

– Да… Да и с Борисовым мы изучали ночную Москву не по журналам… Тебе это не нравится?

– Нравится, очень даже нравится. А почему ты не спрашиваешь, что было со мной?

– Я боюсь… Я страшно виноват перед тобой, но поверь, я не знал, я ничего не знал…

– А я пришла в себя, между прочим, на городской свалке в компании слабоумных подростков… которые, представь себе, заявили мне, что подобрали меня в кустах возле горящей машины и что я якобы на своих ногах, представляешь, добралась с ними до этой самой свалки…

– Подростки? А как они выглядели?

– Мальчик и девочка, оборванные… бомжи, одним словом… Его звали…

– Постой, да я же их видел там, когда смотрел, как пожарные тушат машину… У парня такие густые черные волосы, я еще подумал тогда, что он цыган, а девчонка светловолосая, эти?

– Похоже, что эти… И что же они делали?

– Я цыкнул на них, и они, перебежав на другую сторону улицы, бросились во двор ресторана… Но где в это время была ты?

– Не помню… Кажется, я помогала Лоре в туалете, ее тошнило…

– Так, может, тебе там стало плохо и ты все это время пролежала на полу в туалете? Слушай, а ты не пробовала получше расспросить этих воришек, как все было на самом деле?

– Пробовала, но у меня ничего не получилось. – Она вспомнила Лизу, Наполеона, и ей показалось, что даже ветер стал холоднее, а солнце потускнело. – Это тоже мертвые люди. Они долго не проживут. Наполеон продает Лизу Татарину… Ему они продали и мои вещи… Макс, я устала и хочу вернуться домой. Договорим по дороге.