Когда мертвые говорят

— А это… — царственно махнул рукой Моро. Ведь не может же он быть… Слишком молод, слишком человек! И должна была родиться девочка! — Мой тебе подарок!

Всегда можно сделать вид, будто так и было задумано. Да, именно так.

Темный требовательно протянул руку Оливии.

— Стой! — Маг бросился к девушке, но смог едва дернуться. Заклинание обездвиживания почему-то всегда действовало неожиданно и эффективно. — Тауматроп! Монета! Она же освобождает от твоей власти!

Ливи смущенно улыбнулась:

— Прости…

— Ах эта? — Сид сделал вид, что страдает склерозом. — Помню, помню… Сам ее создавал. Она должна была внести в игры некий хаос и элемент непредсказуемости. И со своей задачей справилась блестяще.

— Отпусти Оливию! Она не в твоей власти!

— Была в моей! Потом нет! А потом… Могла бы быть, но не в моих правилах ловить ушедшие от меня души.

Путы заклинания немного ослабли, и Киану обреченно полез в карман сюртука. Он уже знал, что там обнаружит. Золотую монету святого Николая. И даже догадывался, как она там оказалась.

— Соблюдать приличия нужно, молодой человек, — ворчливо, как древний старик, пожурил Моро. — И не лезть к девушкам целоваться при всем честном народе!

— Если она плата, то…

И у Милли не спросить. Не ответит…

А древний не признается, что есть что-то в подлунном мире, чего он боится…

Монету удалось бросить. Она полетела, медленно вращаясь, но зависла в воздухе недалеко от сида и пленницы. Тот сцапал своенравный артефакт и спрятал его в карман.

— Да что это у вас, молодых да горячих, за манера — жертвовать собой ради любимого! А нужна ли жертва? Будет ли от нее толк?

И не помешает ли она другим планам…

— Я не хочу, чтобы он был твоим рабом, демон! — выкрикнула Оливия. Ей до безумия хотелось напоследок обнять рыжего, растрепанного и растерянного парня. Запомнить, как бьется живое сердце.

У многих уходит вся жизнь на то, чтобы научиться говорить так, чтобы тебя услышал самый нужный человек и чтобы услышать, что говорят тебе. У Киану и Оливии была всего лишь одна ночь.

Почти до утра были вместе и так и не сказали главного. Девушка знала о значении тауматропа. Киану догадывался о договоре и о том, что оплатить его придется. О чем говорили? О детстве, о детских страхах и мечтах, надеждах… О том, что Ливи связана со всем происходящим, маг не подозревал. Или не хотел подозревать?

— Я не демон, — упрямо повторил Темный. — У нас с ними, между прочим, вооруженный нейтралитет.

На самом деле сид не отказался бы провести с интересным человеческим колдуном пару-тройку столетий и разобраться, почему он так реагирует на исконную магию, на что он еще способен… Тауматроп с пегасом спутал все его планы. Но не признаваться же в фиаско?

Миллисент к тому же расстроится, если с ее телохранителем что-нибудь случится.

Если узнает…

Или если случится…

— Ты же пришел за платой? — Киану опять дернулся. И опять не мог пошевелить ни рукой ни ногой. Даже заклинание сплести не получалось.

— И плату за услугу для Элингтона я получил, — склонил голову Моро, лукаво улыбнувшись. — К счастью, выбор был большой.

— Оживи ее! Ты же можешь!

— Не могу! — развел руками сид, словно не заметив наглого требования колдуна. — Законы мироздания нужно нарушать с умом и большими оговорками. Чревато, знаешь ли.

— Ты обещал!

— Разве? Ах да… Припоминаю. Мы ведь даже на это играли… В принципе мог бы, наверное…

— Я же проиграл тебе и ее душу, и свою! — зло выплюнул обездвиженный маг. — Так что она твоя! Дай ей жить!

Проиграл он, как же! В лучших традициях волшебного народа «проиграл», только сам об этом не догадывается. Тауматроп освобождал от влияния хозяина и не позволял еще раз претендовать на тех, кто хоть недолго им владел.

— Да, у меня теперь есть две лишние души, — задумчиво постукивал пальцами по подбородку Моро. — Но ты ведь не указал чьи. Так что я заберу… кого-нибудь еще. Элиф вот забавная. Или ее отец, давно ко мне просится… А к душе Оливии Элингтон я претензий не имею, один раз от меня она освободилась.

— Но если она не идет с тобой… — Знания о некромантии, пусть обрывочные (Киану никогда не любил эту отрасль магии), всплывали в голове и складывались в весьма безрадостную картину.

— И с Эдом она тоже пойти не может, — безжалостно закончил за него Моро. — Она успела выполнить условие для перехода лишь частично. Осознала свою смерть, но поздно. И пошла не за проводником, а за нами. Уж прости, но девушка слишком привязалась к земле, чтобы ее там, на вашем небе, приняли! Твоя Оливия зависла теперь между миром живых и мертвых! Не нашел, что ли, другого времени влюбиться?

Девушка начала бледнеть, становиться прозрачной.

И грустно улыбалась.

— Дай хотя бы несколько минут поговорить с ней! — Путы держали крепко. В любое другое время сыскарь поинтересовался бы плетением. Такое надежное заклинание будет очень полезным в работе легавых. Снять его казалось практически невозможно.

— Ах, какую бы цену ты заплатил за эти мгновения! — сладко протянул сид и резко сменил тон. — Нет! Время вышло!

Иначе тебе еще больнее будет, глупый смертный! По собственному опыту судил.