Когда мертвые открыли глаза (СИ)

— Ты играешь с огнем, Себастьян. — Для большей убедительности, я повертел кинжал в руках. — Ведь могу сделать так, что ты сам будешь просить о смерти.

— Не пугай, нежить. — Страха больше не было, голос пленника окреп, в нём чувствовалась сталь. — Я Верховный, я один из столпов ордена, это не МНЕ, а ТЕБЕ нужно бояться!!!

Внезапно в голову пришла мысль, и я вспомнил — а вдруг у ордена, есть еще какие фокусы в запасе, которые, в любой момент, могли бы доставить большие неприятности. Как та же заговоренная вода. Так же я припомнил слова Элизабет, которая говорила об оружии, способное успокаивать мертвых. И мне стало, как-то не по себе. Я погрузился в себя, пытаясь достучатся до ослабевших инстинктов. Действие чудоводы не прошло бесследно, но, что-то все же я ощутил. Слабый укол — подобно укусу пчелы. Что? Опасность? Но откуда???

Я так и знал!

Наши взгляды скрестились — мой, и человека затаившегося в кустах, в метрах пятидесяти. Он целился и уже готов был спустить курок. Покалывание переросло в нечто большее, нечто кричащее об опасности.

Все что я смог — это прикрыться Себастьяном, в тот самый момент, когда снайпер нажал на курок.

— Стоять! Не стрелять!!! — Из телеги вылетела ошалевшая Элизабет. Прыгнув на траву, она вскочила на ноги и побежала в мою сторону.

Прозвучал выстрел! Стрелявший монах оказался метким стрелком, он бил на поражение, без колебаний и без сожаления. Метил в самое сердце. Пуля промчалась сквозь кусты, обогнула толпу и вспорола серую материю, вгрызлась в тело, вспарывая мышцы и разрывая нервные окончания на своем пути. Себастьян закатил глаза и закричал не своим голосом. Наверное, это было неприятно, льняная ткань вокруг раны сразу же пропиталась кровью, но состраданий я не испытывал, ведь эта пуля предназначалась для меня.

“Сзади, будь осторожен” — Предупредил голос в голове.

Я развернулся на сто восемьдесят градусов. Элизабет, а это была именно она, находилась рядом, а ее рука с саблей, занесена над головой. Вот-вот и холодная сталь опустится на мою бедную голову. Лезвие наточенное и острое, учитывая силу женщины, и легкость оружия, сабля вошла бы до половины в череп. Думаю, староста хотела полностью снести мне голову, но в ее руках находилось не то оружие.

Рука бывшей старосты дрогнула. Женщина в красном не успела. Ей не хватило времени! Совсем чуточку, но я успел развернуться, и подставить под удар верховного.

— Стой! — Приказал я. — Если продолжишь, то убьешь своего спасителя.

Сколько же было ненависти в этих глазах. Женщина колебалась, но все же, сабля неохотно опустилась, но осталась в руках, Элизабет не хотела так просто отпускать меня. Она, как волчица жаждала мести охотнику, который убил ее детенышей. И без разницы, тот это охотник, или же нет.

— Я тебя найду. — Прорычала словно зверь, бывшая староста.

Я начал медленно отходить, держа при этом кинжал у шеи. Верховный, то и дело постанывал, открытая рана доставляла ему некоторые неудобства при ходьбе.

— Никому не двигаться. — Выкрикнул я, обращаясь ко всем присутствующим.

Я, и мой компаньон, медленно продвигались к выходу из лагеря. Я знал, как чешутся кулаки, у каждого из присутствующих, но только пленник останавливал монахов от необдуманных поступков. Верховный — один из столпов, именно на нем держалась вера в Божественный Свет.

— Нам не дадут уйти, мля. — Проныре все еще не верилось в то, что мы выберемся из этой передряги живыми, а если и выберемся, то нас обязательно поймают.

— Ну, если хочешь, то возвращайся обратно, как там говорила Элизабет, от судьбы не уйдешь?

— А ты не ушел. — Хищный оскал выдавал зверя, который прятался внутри женщины. — Ты только ее отстрочил.

Мыша ойкнул и спрятался за меня. Я отвлекся, и это было моей ошибкой. Верховный шлепнулся на землю и закрыл руками голову и сразу же над нашими головами начали свистеть пули. Хорошо, что не все еще сообразили, в чем тут дело, так что стрелявших было немного… пока что “немного”. Я бросился вперед. Преграждавших мне путь монахов, я просто отшвырнул в сторону. По пути сгреб в охапку Мышу и мы начали прорываться через лагерь в сторону дороги.

— Да, что вы стоите, олухи! — Слышался голос верховного. — Принесите, их головы, да поживее!!!

Стрелявших стало вразы больше, видимо голос командира привел монахов в чувство. Чтобы в меня не попали, я начал маневрировать и метаться из стороны в стороны — змейкой, лишь бы не достали. И на удивление, это действовало, или просто монахи не умели стрелять.

Элизабет выругавшись, откинула саблю и взяла в руки ружье, отобрав его у стрелявшего собрата. Затем нацелилась и…

Выстрел!

Пуля прошла в миллиметре от макушки. Послышался треск — это разбился кувшин впереди меня. А ведь это могла быть моя голова…

Выстрел!

Практически попала. Лишь благодаря ускоренным инстинктам я смог увернуться.

— Ааааа!!!! — не умея сдерживать эмоций, проныра голосил похлеще сирены, тем самым постоянно выдавая наше местоположение.

— Да тише ты!!!! — Прикрикнул я на товарища, понимая, что из-за него я не могу спрятаться и приходиться бегать от бочки к бочке.

Выстрел!!! Выстрел!!!