Когда мертвые оживут

Заняв наблюдательный пост на крыше, Уолтер дрожащей рукой поднял над головой фонарь и охватил взглядом всю картину происходящего. Он все понял — и в то же время не понял ничего. Он стоял и смотрел, как обитатели Релактэнса — в основном мужчины, но было и сколько-то женщин, — шатаясь и оглашая воздух воплями, выбираются на открытое пространство из темных улочек и подвалов, из дальних углов и коридоров жилых домов, из лавок с разбитыми окнами, конюшен, салунов и единственного в городишке публичного дома. Их было не больше сотни, оборванных и изуродованных. Медленно и неуклюже, но уверенно они шагали по немощеным улицам, разбитым множеством конских копыт и колесами повозок. Давясь и отплевываясь темной кровью, они стекались к Уолтеру, который с фонарем в руке возвышался над городком.

Сунув руку поочередно в карманы жилета, Уолтер прощупал и дно сумки, которая до сих пор болталась на груди. Патроны. Но их явно маловато, даже будь он первым стрелком в штате Техас. Правда, он был весьма неплохим стрелком из Нью-Йорка. Сирота-ирландец, очутившийся в нескольких тысячах миль от дома. И нет у него ни брата, ни сестры, которые станут проливать слезы, если толпа этих скалящихся, роняющих слюну, щелкающих челюстями мертвецов схватит его и разорвет на куски.

Нет, патроны не помогут.

Тем не менее Уолтера грела мысль, что он вооружен.

Свет фонаря освещал лица мертвецов, и Уолтер мог видеть их глаза. В них была пустота. И еще что-то нечеловеческое. Там, где полагалось находиться душе, таился ужас. Большинство из тех, в кого Уолтеру доводилось стрелять, были похожи на него самого — преимущественно молодые ребята, которые появились на свет относительно недавно и даже не знали толком, из-за чего ведется эта бессмысленная бойня. Это были обычные люди, на лице которых отражался страх.

Здесь же — ничего похожего. В толпящихся внизу тварях он не мог разглядеть ни капли человеческого.

Уолтер был готов дать им отпор. Но не раньше, чем того потребует обстановка.

Под ногами продолжала наполняться водородом «Милая Мари». Еще ниже изуродованные обитатели Релактэнса упорно забирались на площадку. Они уже кишели там, словно блохи на барбосе, и пронзительно верещали, пялясь на Уолтера. Он же предусмотрительно оттолкнул лестницу ногой, она с грохотом ударилась о генераторы да там и осталась. Теперь вряд ли кто-то сможет ею воспользоваться.

Уолтер сидел на краю крыши и светил фонарем вниз. Но это не могло обмануть мертвецов, заставить их уйти. Они уже учуяли живую плоть, они хотели Уолтера, и они останутся здесь, пока не получат добычу. Или пока добыча не ускользнет от них.

А он ускользнет отсюда. Уже скоро.

Уолтер порылся в сумке, достал табак с бумагой, свернул сигарету, закурил и снова сел. Наслаждаясь куревом, он поглядывал вниз: там медленно увеличивалась в размерах «Милая Мари», принимая очертания черепа. На посадочной площадке возле дирижабля, совершенно его не замечая, собирались мертвые обитатели Релактэнса.

В конце концов оболочка дирижабля достаточно наполнилась газом, чтобы Уолтер решился.

Теперь можно. До Санта-Фе не хватит, но все же это кое-что.

Он встал на ноги: одна — из плоти и крови, вторая — вращающаяся на штифте и при каждом движении причиняющая боль.

Фонарь выскользнул из руки, но не погас, хотя и светил едва-едва.

Внизу, возле раздувшегося дирижабля, толпились мертвецы.

Но огонь может поглотить здесь все. С особой радостью он примется за водород — так человек, не евший несколько дней, набрасывается на пищу. Стоит ему добраться до газа, и весь мир взлетит на воздух к чертовой матери. Это будет как дыхание Господа.

Что ж, значит, надо поторопиться.

Уолтер как можно дальше вытянул руку с фонарем, потом прикинул траекторию и швырнул его. Ярким метеором фонарь пронесся на фоне усыпанного звездами неба и приземлился в дальнем углу посадочной площадки, осветив все вокруг ослепительной вспышкой. Уолтеру пришлось прикрыть глаза, лицо опалило сильным жаром — он такого даже и не предполагал.

Толпящиеся внизу твари заверещали и забегали, охваченные пламенем. Воздух моментально наполнился вонью горелого мяса и волос. Некоторые оказались в опасной близости от «Милой Мари».

Всего несколько из них.

Этот вопрос должен был решить кольт.

Уолтер скрестил пальцы и взмолился, чтобы ни одна пуля не отклонилась в сторону, не зацепила емкости с водородом или надувшийся пузырь воздушного судна. Неизвестно, услышал ли кто-то его молитвы, но все прошло как надо.

Вскоре путь к «Милой Мари» был свободен — насколько это возможно.

Была только одна сложность: Уолтеру предстояло совершить прыжок с высоты десять футов.

Он кинул вниз палку, посмотрел, как она откатилась к дирижаблю, потом встал на колени и осторожно перекинул тело через край навеса, удерживаясь кончиками пальцев. Здоровую ногу он согнул в колене — пусть уж лучше сломается металлический штифт, чем лодыжка.

И, не давая себе времени на раздумья, отпустил руки.