Когда мертвые оживут

Если бы Майлз набрал в Google не просто «раскапывание могил», а добавил еще «поэты», он бы обнаружил, что у него имелся предшественник. Поэт и художник Данте Габриэль Россетти также захоронил свои произведения вместе с умершей возлюбленной. Россетти тоже пожалел об опрометчивом решении и в конце концов решил раскопать могилу и вернуть стихотворения. Я вам все это рассказываю затем, чтобы вы никогда и ни за что не повторили их ошибку.

Не могу сказать, был ли Данте Габриэль Россетти более талантливым поэтом, чем Майлз. Правда, у Россетти была сестра по имени Кристина, и вот она действительно была талантище. Но вам неинтересно выслушивать мои взгляды на поэзию. Да-да, я хорошо вас знаю, пусть даже мы совсем незнакомы. Вы с нетерпением ждете, когда же я перейду к той части рассказа, где раскапывают могилы.

У Майлза имелась пара друзей, и он подумал было пригласить одного из них составить ему компанию в предстоящей ночной вылазке. Однако никто, за исключением Бетани, не знал, что Майлз занимается стихосложением, а Бетани давно уже была мертва. Если быть точным, вот уже одиннадцать месяцев — на месяц дольше, чем они встречались. Достаточно давно, так что Майлз начинал потихоньку выбираться из этого тумана, наполненного иголками. Достаточно давно, так что он уже мог снова слушать по радио некоторые песни. Достаточно давно, так что временами воспоминания о Бетани казались полузабытым фильмом, который он в далеком прошлом видел поздним вечером по телевизору. Достаточно давно, так что когда Майлз попытался восстановить в памяти стихи, написанные для Бетани, особенно одну вилланеллу, которая, по его мнению, была очень неплоха, у него ничего не вышло. Как будто, положив свои произведения в гроб, он не просто вручил Бетани единственные экземпляры, но вместе с исписанными листами похоронил и частичку божественного вдохновения и теперь уже никогда не сможет снова перенести те строчки на бумагу. Майлз знал, что Бетани мертва, и с этим ничего нельзя было поделать. Но поэзия — другое дело. Нужно постараться спасти что возможно, пусть даже поначалу вы решили навечно с этим расстаться.

Вероятно, в некоторых местах этого рассказа вам может показаться, что я слишком строга по отношению к Майлзу, что я не сочувствую его горю. Но это не так. Я люблю Майлза так же, как и всех остальных. Я вовсе не считаю, что он глупее, скажем, вас, или менее сообразителен, или еще в чем-то от вас отличается. Да кто угодно может случайно раскопать не ту могилу. Эту ошибку способен совершить каждый.

Полная луна светила ярко, и карта легко читалась даже без фонарика. На кладбище было полно котов. Только не спрашивайте меня почему. Но Майлз не боялся, он решительно продвигался к цели. Чудо техники, телескопическая лопата на батарейках, поначалу не желала раздвигаться. Предварительно он испытал ее во дворе своего дома. Но здесь, на ночном кладбище, казалось, что она работает невыносимо громко. Ее жужжание распугало котов, но, к счастью, больше ничьего нежелательного внимания не привлекло. Через некоторое время коты вернулись. Майлз убрал в сторону истлевшие венки и букеты и с помощью секатора обозначил прямоугольник на земле над могилой Бетани. Потом он взялся за лопату и начал вырезать большие куски дерна и складывать их в стороне аккуратными стопками.

К двум часам ночи Майлз приготовил веревку: завязал на ней через небольшие, равные расстояния узлы, чтобы удобнее было ставить ноги, когда он полезет назад из могилы вместе с драгоценными стихотворениями, и привязал веревку к дереву. Сейчас он стоял в вырытой яме по пояс. Ночь выдалась теплая, и Майлз сильно потел. Тяжелая это была работа — управляться с чудо-лопатой. Время от времени, в самый неподходящий момент, она вдруг начинала раздвигаться. Майлз позаимствовал у матери рукавицы, в которых она трудилась в саду, чтобы не натереть мозоли, однако это не особо помогло, и ладони все равно горели. Перчатки были слишком велики. Уставшие мышцы ломило от боли.

К половине четвертого из выкопанной ямы Майлз мог видеть только небо над головой. Огромный белый кот подошел к краю ямы и уставился на юношу, но через некоторое время зрелище ему наскучило, и кот удалился. Над головой медленно двигалась луна — словно небесный прожектор. Майлз начал работать более внимательно — ему не хотелось повредить гроб с телом Бетани. Когда лопата наконец наткнулась на что-то твердое, он вдруг вспомнил, что забыл баночку «Викс вапораб» на кровати в спальне. Пришлось воспользоваться вишневой гигиенической помадой, которая отыскалась в кармане. Лопату Майлз отложил и руками в перчатках аккуратно отгребал землю в стороны. Кроваво-красный луч света налобного фонарика периодически выхватывал из темноты причудливый силуэт отброшенной за ненадобностью чудо-лопаты, небольшие камешки, червей и червеобразные корни, торчавшие из стен импровизированного раскопа. А также появившуюся из-под земли крышку гроба.