Когда мертвые оживут

Он пережил все — подъемы и спады, землетрясения и эпидемии. После любой катастрофы он ухитрялся воскреснуть еще более сильным, богатым и прекрасным.

Были и другие города, претендовавшие на ту же роль.

Когда мертвые восстали, большинство городов погибло вместе с жителями. Потеряв рассудок, люди принялись нападать на своих соседей.

Только Сан-Франциско, наряду с горсткой других городов, и в первую очередь Токио, продолжал поддерживать огонь на маяке жизни. Он был не просто одним из последних городов на земле, а величайшим из них.

У нас не было намерения восстановить старый порядок, наоборот, мы воспользовались кризисом для того, чтобы устранить прежние ошибки и сделать этот уголок земли таким, о каком мы всегда мечтали.

Пока остальной мир погружался в пучину хаоса, мы продолжали работать и мечтать о возрождении после тех трех страшных лет. И теперь, что ясно видно из космоса, Нью-Сан-Франциско превратился в ярчайший источник света, единственный действительно живой город на этой забытой богом планете.

В истории человечества много жестоких страниц. Она не раз ставила нас перед трудным выбором, и часто потомки были несправедливы по отношению к предкам. Но не стоит судить нас тем, кто не сумел сохранить огонь в собственном очаге».

2

4:47. За стадионом «Кэнделстик-Парк», в двадцати милях от Зеленой зоны, из предрассветного мрака выступили холодные башни ядовитого тумана. Учитель называл их «сделкой с Калиюгой», в очередной раз демонстрируя божественный дар предвидения.

Тьма победила на всей Земле. Только здесь еще сохранялась надежда. В этом доме, окруженном светом…

Аджай Уотли нес караул на верхней площадке лестницы, что вела на восточную трибуну давно заброшенного стадиона, охраняя подходы к священной территории. Через очки ночного видения он осматривал раскинувшуюся внизу, на площади с десяток акров, автомобильную стоянку, превращенную в свалку При нем был ручной пулемет шестидесятого калибра, в наушниках старенького айфона заунывно гудела мантра бдительности.

Этот дом окружен светом…

Аджай стал «верным», последователем Бхагвана Гангули, за четыре года до того, как сбылись пророчества, и ни разу не усомнился в правильности своего решения. Учитель предвидел все, даже день и час собственной смерти.

Но затем его учение потеряло стройность, каждый начал трактовать слова Учителя так, как ему было выгодно. Когда Аджая направили в ашрам Сан-Франциско, он едва не отяготил свою карму сомнениями. Мертвецов выгнали из города, но вовсе не они были самыми опасными врагами…

Ни одна птица не пискнула, ни одна рыба не плеснула хвостом, когда лодка Хиггинса вышла из тумана в маленькой лагуне за стадионом. На том месте, где когда-то давно отчаявшиеся попасть на трибуны болельщики «Гигантов»[65] плавали на каяках в надежде выловить мяч после очередного удачного удара Барри Бонда, теперь скрытно и бесшумно кружил, словно морской лев, старенький катер, некогда принадлежавший береговой охране.

Лестница покрыта выбоинами и залеплена грязью. Когда-то по ней проходили и «Оклендские рейдеры»…[66]

Глаза Аджая слипаются, но все же он замечает движение в глубине стоянки. Ни одна собака не показывалась здесь уже несколько недель, и мерно шагающим по кругу часовым не на что было тратить патроны.

Приглушив голос Учителя в наушниках, Аджай хрустнул суставами и приготовился встретить любого, кто приблизится на расстояние выстрела.

— Я окружен светом… — пробормотал он, устанавливая на сошки пулемет шестидесятого калибра.

В это время его спины коснулся поток теплого воздуха. Над ним завис маленький, будто игрушечный, радиоуправляемый вертолет.

Миниатюрный корпус с объективом видеокамеры на носу, параболическая антенна и ствол пулемета, направленный прямо в лицо Аджаю. Он моргнул и попытался развернуть свой тяжелый пулемет в сторону врага.

Первый же выстрел поразил его в голову.

Аджай вскрикнул, обливаясь кровью, и выпущенное из рук оружие свалилось за ограду.

— Тревога! — завопил он в микрофон, отползая вниз по пандусу к караулке и пытаясь вытереть кровь, заливающую глаза.

В ответ в наушниках зашипел незнакомый механический голос:

— Мы заняли все ваши базы.

Под огневым прикрытием с воздуха к караулке стремительно приближались враги. Старые полицейские бронежилеты, скрепленные скотчем, футболки «Рейдеров» и помятые спортивные шлемы. Идущий первым наступил на самодельную мину, начиненную напалмом: мина взорвалась, но он не остановился, а пробежал, объятый пламенем, через внутренний двор, обстреливая караулку из автоматической винтовки и вышибая из стен искры и кирпичный щебень.