Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды

Суть исправлений в следующем. В одном случае поставлены два новых знака — «голова с перьями и щит», причем линия словораздела сдвинута вправо (если смотреть от нас), из-за чего пришлось стирать и заново штамповать все три знака в соседней — правой — ячейке. В двух других случаях на месте какого-то старого знака поставлен «щит», что позволило штамповщику образовать группу знаков «голова с перьями — щит», как в первом случае. На фотографии можно заметить следы старых знаков, замененных «щитом». В последнем случае на месте одного старого знака стоят два новых — «голова с перьями» и слева от этого знака — «женщина, смотрящая вправо».

Как видим, исправления однотипны: они касаются только определенных знаков («голова с перьями + щит» или «голова с перьями»). Если исходить из чтений Ипсена, то можно предположить, что одни детерминативы были по какой-то причине заменены другими. Для чего это сделано? На этот вопрос у нас нет ответа.

В середине 60-х годов интересное исследование о закономерностях Фестского диска написал советский школьник Володя Назаров. Он послал свою статью в один из специальных журналов. Но она, к сожалению, так и осталась ненапечатанной.[21]

В работе Назарова, выполненной независимо от работы Ипсена, знак 02 и сочетание знаков 12—02 определяются как детерминативы. Анализ последовательного изменения групп знаков позволил Назарову сделать вывод о том, что на основании установленных закономерностей изменений групп знаков можно предположить, что язык текста обладал флексией некоторых форм. В этом случае для нескольких слоговых знаков могут быть составлены подобия «координатной сетки» М. Вентриса.

Знак 22 определяется Назаровым как префикс. Считая сочетание знаков 45—07 морфемной основой, он делает предположение о префиксальном характере инициальных знаков 29 и 07. Далее по аналогии он предполагает префиксальность знака 27 и знака 29. Причем вполне возможно, что знаки 27 и 29 выступают в качестве «взаимоисключающих» префиксов. Кроме того, знак 32 определяется Назаровым как суффикс.

Следующим этапом дешифровки могло бы быть последовательное сопоставление грамматических показателей «языка икс» Фестского диска с различными языками Средиземноморья. Если показатели «языка икс» совпадут с показателями какого-либо средиземноморского языка, мы вправе предполагать, что текст Фестского диска написан на этом языке.

Но... и здесь исследователей ждут свои трудности: во-первых, многие языки древнего мира бесследно исчезли (что мы знаем, например, об эгейском?) и язык Фестского диска может оказаться как раз таким вымершим языком. Во-вторых, объем текста очень мал и, естественно, очень скудна и грамматика языка диска, которую удается восстановить, и может случиться так, что полученных «грамматических данных» окажется слишком мало, чтобы отождествить «язык икс» диска с каким-либо известным языком.

Фестский диск не имеет билингвы, параллельных текстов на двух языках, один из которых известен. Но ведь билингвы не имело и критское линейное Б, да и дешифровку иероглифического письма Малой Азии билингва из Кара-Тепе лишь подтвердила — оно было расшифровано практически без всяких косвенных данных, лишь на основании самой структуры текстов. Но — и это самое главное — текст диска слишком мал, чтобы можно было проводить достоверные статистические подсчеты и на основании их делать какие-либо выводы.