- У нас с Сохрабом был еще один ребенок, мальчик. Бедненькому не исполнилось пяти лет, когда мы его потеряли. Знаете, когда первый раз я увидела вас, мне показалось, что это сынок мой вернулся домой! Да пошлет вам бог столько лет жизни, сколько песчинок на его могилке.
- Спасибо, - тихо проговорил Вугар.
- Ну что вы, за что же?.. - Мархамат-ханум указательным пальцем вытерла слезинки, выступившие в уголках глаз. - Вот потому я тревожусь за вас, как за родного сына. Так хочется увидеть вас счастливым. Материнское сердце не знает покоя.
Вугар снова вежливо поблагодарил ее.
Сердце Мархамат было переполнено противоречивыми чувствами: ей хотелось поскорее высказать вслух свои намерения, но она понимала, что излишняя торопливость может повредить осуществлению ее планов, и сдерживала себя.
Из соседней комнаты доносилась музыка, - Алагёз продолжала играть. Но теперь звуки были спокойные, тихие, грустные. Вугар слушал с удовольствием. Неторопливая, располагающая к размышлениям мелодия успокаивала.
Прошло довольно много времени, и он вдруг почувствовал, что все это ему наскучило. Он огляделся, словно спрашивая себя, зачем он здесь. Мархамат заметила его беспокойство и решила, что дальше молчать нельзя.
- Знаете, зачем я решилась побеспокоить вас? - Она замялась. Впрочем, вопрос этот никакой сложности не представляет... Если бы у вас нашлось немного времени, чтобы приходить к нам два раза в неделю и помогать нашей Алагёз в приготовлении уроков!
Вугар с недоумением смотрел на Мархамат.
- Она учится в музыкальной школе, в этом году должна закончить десятилетку. Сами понимаете, последний класс. Кроме музыки, общеобразовательные предметы. Она просто не успевает готовить уроки, а ни я, ни отец не можем помочь ей.
Вугар сразу вспомнил об Исмете, - вот подходящий предлог! И он быстро сказал:
- К сожалению, у меня сейчас такой возможности нет, работа в самом разгаре. Но я могу порекомендовать вам хорошего человека, который сможет заниматься с вашей дочерью.
Это мой молочный брат, мы живем с ним вместе. Толковый, знающий парень.
Мархамат-ханум сморщилась и замолчала, быстро соображая, как избавиться от неожиданного предложения.
- Ну, что ж, - она вздохнула. - До экзаменов далеко, можно и подождать. Вы правы, главное сейчас - ваша работа! Постарайтесь побыстрее закончить ее. А когда время позволит, приходите в гости. Но... одно условие! Вы должны о нас помнить. Некогда зайти - звоните по телефону. Знайте, мы беспокоимся о вас...
Глава девятая
На этот раз лестница показалась ему бесконечной. Он спускался медленно, с трудом переставляя ноги. "Почему она все время говорит о своей дочери? О чем бы ни шел разговор, обязательно свернет на Алагёз", - думал Вугар. Ему вдруг вспомнились шутливые слова Арзу: "Уж не хотят ли они видеть тебя своим зятем?"
Сердце беспокойно забилось, на душе стало тяжело и тоскливо. Ох, эта бесконечная лестница!..
Исмет тоже что-то похожее говорил. И конечно же не случайны его подозрения и недовольство. "Вот недогадливый, дурак, простофиля! - ругал себя Вугар. - Неужели правы Исмет и Арзу? Эти любезности, знаки уважения, гостеприимство - все ради того... Ох, как сложны люди, как трудно их разгадать..."
Лестнице, казалось, и впрямь не будет конца... А тут еще, как назло, зазвучал в ушах голос Зия Лалаева: "Мархамат-ханум злопамятна. Невзлюбит всему конец! Нет от нее защиты..."
Вугар представил себе Мархамат, вспомнил ее манеру обращения, то обиженную, то приторно-вежливую, ее лицо с вечно меняющимся выражением озабоченное, загадочное, многозначительное. В ее миндалевидных, глазах было что-то притягивающее, завораживающее. Онит могли показаться добрыми, если бы в них то и дело не вспыхивали хищные искры.
Ему стало не по себе, тоска, и тревога навалились с новой силой. "Бежать, бежать", - подумал он и вправду пустился бежать, прыгая через две ступеньки, словно спасаясь от погони.
Вугар вспомнил, как всего месяц назад выходил из этого дома счастливый, восторженный, как торопился встретиться с Арзу, чтобы рассказать о новом знакомстве, о ласковом приеме, который ему здесь оказали. Сейчас ему тоже хотелось как можно быстрее увидеть Арзу и все, все без утайки поведать ей. Скорее, скорее! Ему казалось: если промедлит, больше никогда не увидит Арзу, чья-то злая рука разлучит их навеки...