Когда молчит совесть

- А вот и не говорила! Во всяком случае, я этого не помню. Да и вы не помните! Ну, ничего, повторение - мать ученья! Послушайте еще раз и больше не забывайте... Не то, чем аллах не шутит, а вдруг у вас спросят... Надо же знать биографию своих помощников.

Вугар покраснел. Нарын права. До сих пор не поинтересовался, как живет человек, который самоотверженно трудится рядом, помогает. Стыдно!

- Учусь я на четвертом курсе вечернего отделения института нефти и химии, на факультете технологии, - отчеканила Нарын. - Мама давно настаивает, чтобы я перешла с вечернего отделения на дневное. Но мне ее жалко, она у нас слабая, больная. Сколько можно жить на иждивении?

- У вас нет отца?

- Нет.

- Умер? Нарын нахмурилась, ее бойкость погасла.

- Бросил нас, ушел к другой женщине! - В голосе задрожали слезы.

Вугар расчувствовался. Недаром говорят: сердце сироты слышит чужое горе.

- И давно?

- Очень... Я тогда только в школу пошла.

- Он помогает вам?

- Нет! - Нарын до боли прикусила губу, стараясь этой болью заглушить боль сердца. - Пьет он! Все деньги оставляет в ресторанах да в барах. Никогда трезвый-то не бывает, где ему о детях помнить! - Она вздохнула. Когда он ушел от нас, мама поначалу сама не своя ходила, потом слегла и четыре месяца пролежала в больнице. Я тогда на почту устроилась, надо было сестренку кормить. Сама маленькая, а сумки во-от такие огромные таскала...

Вугар глядел на девушку сочувствующим взглядом и думал: вот, оказывается, у этой веселой, жизнерадостной девушки на душе такое горе! Как умело она таила его...

- Вот почему я всегда так быстро хожу. Не хожу, а бегаю! Привыкла, когда почтальоном работала. Иногда сама себя останавливаю: "Иди нормально!" Забудусь на секунду, глядишь и опять побежала. Привычка - вторая натура... - Нарын засмеялась, повеселев. - Теперь мы в его помощи не нуждаемся!

С весны сестра работать пошла. У меня зарплата хорошая, денег хватает. Через два года окончу институт и заставлю маму уйти с работы. Хватит, потрудилась, пускай отдыхает. Подлечиться ей надо...

Несколько шагов они прошли молча.

- Есть у меня на душе один грех. Мама узнает - расстроится...

- Что за грех? - озабоченно спросил Вугар. Дела Нарын уже всерьез интересовали его.

- Экзамены за третий курс не сдала!

- Ни одного?

Нарын кивнула головой.

- Почему?

Девушка замялась.

- Работа... Хадиджа-хала захворала, раньше времени ушла в отпуск... Не могла же я вас оставить одного...

- Почему же вы мне не сказали? Я бы все сделал, чтобы вас на время освободить.

- А самому остаться без помощника? - Нарын покачала головой. - Это нечестно! Принести интересы дела в жертву личным интересам? Да если бы вы и отпустили меня, я все равно не ушла бы. Экзамены не убегут. Подготовлюсь и осенью сдам. Я уже договорилась с деканом.

Вугар подыскивал добрые, благодарные слова, ему так хотелось сказать ей что-нибудь хорошее, но Нарын прервала его размышления:

- Спасибо! До свидания!

Вугар растерялся, не сразу поняв, что должны означать ее слова.

- Простите меня, сегодня я доставила вам так много хлопот!

Она протянула руку, и Вугар крепко пожал ее. В улыбающихся глазах Нарын загорелся тот, уже знакомый Вугару ласковый блеск, и он осторожно, чтобы не обидеть девушку, отвел взгляд.

- Спокойной ночи... - тихо проговорил он.

Глава вторая

Мама Джаннат постелила себе на застекленной галерее. Духота и тревога гнали сон, она открыла все окна, но и это не помогало, прохлады нет и нет! Вернувшись домой, Вугар застал ее во дворе. Она медленно вышагивала, обмахиваясь большим белым платком. Двор, окруженный с четырех сторон каменными домами, раскаляясь за день, до поздней ночи не успевал остынуть. И все же жильцы в поисках прохлады выносили свои постели - легкие раскладушки или тяжелые никелированные кровати - и располагались на дворе. В такую ночь даже простыня казалась невыносимо жаркой.

Измученная духотой и бессонницей, мама Джаннат даже не спросила Вугара, почему он так поздно задержался.

- Душно, сынок, - тяжело переводя дыхание, жалобно сказала она. Настоящий ад, земля горит под ногами... Не ходи в дом, задохнешься...

Но Вугар, погруженный в свои мысли, не услышал ее предостережения. Продолжая обмахиваться, мама Джаннат шла за ним. Войдя на галерею, она остановилась, подвинула к окну стул и села.

- Садись, сынок... - Она что было силы махала платком. - Сегодня после полудня от духоты сердце чуть не разорвалось. Думала, умираю, да вот воскресла. Как ты в такую жару работаешь?

- Разве я один, мама Джаннат?

- Конечно нет, сынок. - Старуха сокрушенно покачала головой. - Бывало, и я работала. Но, признаться, таких, как ты, видеть мне не доводилось. У всех людей работа имеет предел. А у тебя - ни конца, ни начала... С Исметом в одном институте работаете, почему он так не надрывается? Уже пятнадцать дней, как в отпуск уехал.

- У Исмета работа попроще.

- Не говори так! - стояла на своем мама Джаннат. - Скажи лучше, что он умнее тебя и знает цену здоровью. Вот так-то вернее будет!