Когда можно аплодировать? Путеводитель для любителей классической музыки

Весьма показательной для меня стала встреча, произошедшая пару дней спустя после моего посещения одного концерта. Я встретил друга студенческих лет, с которым мы давно не виделись. Он рассказал, что с недавнего времени пишет музыкальные рецензии для одной крупной газеты. Разумеется, я спросил его, понравился ли ему концерт и что он собирается о нём писать. Вместо ответа он попросил подсказать ему, что написать, так как сам он не в состоянии был ничего придумать. Такие «критики», скорее всего, недоучки, плохо разбирающиеся в музыке и готовые распространяться о каких-то совершенно неважных, второстепенных вещах, — но именно они могут представлять серьёзную опасность для музыкального мира.

КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ ДЛЯ ПОЭТИЧЕСКОГО АЛЬБОМА

Одним из самых влиятельных и наводящих страх критиков своего времени был Эдуард Ганслик (1826–1904). Он добился известности своими искрящимися иронией и остроумием рецензиями, и не в последнюю очередь — бессовестными нападками на исполнителей и композиторов, о которых предварительно составил нелестное мнение. К примеру, о концерте для скрипки с оркестром Петра Чайковского он писал, что это сочинение рождает в слушателях «жуткую мысль о том, что могут появиться музыкальные сочинения, издающие дурной запах».

Ирландский драматург Джордж Бернард Шоу (1856–1950), в течение многих лет писавший музыкальные рецензии для двух лондонских газет под псевдонимом Корно ди Бассето, тоже не стеснялся в выражениях. Мишенью ядовитых стрел ирландца был Иоганнес Брамс и его «Немецкий реквием», который Шоу считал настолько занудным, что даже самые унылые похороны в сравнении с ним представлялись ему балетом. «Есть жертвы, которые никто не должен приносить дважды; к ним относится реквием Брамса».

Некоторые композиторы и поэты отвечали на такого рода злобные выпады той же монетой. Рихард Вагнер отплатил своему ожесточённому противнику тем, что увековечил его в своей опере «Нюрнбергские мейстерзингеры» в образе буквоеда Сикста Бекмессера — педантичного школьного учителя, тщетно мечтавшего о славе и молодой красивой жене, а под конец и вовсе севшего в лужу.

Наиболее известны строки гётевского стихотворения: «Убейте его, собаку! Он рецензент».

КРИТИК ПРИЗЫВАЕТ ХИРУРГА

Самая язвительная критика, которой я когда-либо удостаивался, появилась в американской газете «Бостон глоб» после моего первого выступления с трио «Beaux Arts» в Бостоне. Понятно, что на этом концерте я изрядно волновался, а когда волнуюсь, я время от времени притопываю ногой, и в тот вечер, очевидно, сам того не замечая, делал это чаще обычного.

А потом прочёл в газете, что в трио появился новичок, тонко чувствующий музыку, но, к сожалению, самый шумный — после Рудольфа Серкина, мастер притопа. Играя Шумана, он так громко топал ногой, что слушателям, дескать, захотелось узнать, нет ли в зале хирурга, который бы ему эту злополучную ногу ампутировал.

Год спустя я снова играл в Бостоне в составе трио и старательно следил за тем, чтобы моя нога не двигалась с места. После концерта тот же критик написал: «Год тому назад мистер Хоуп своим громким топаньем едва не погубил трио Шумана. На сей раз он держал свои ноги под присмотром…» Так что критика иногда приносит пользу.

НОВАЯ ВСТРЕЧА С ЛАРРИ

Недавно я получил электронное письмо от Ларри, таксиста из Сан-Франциско. Пригласить его на свой концерт я до сих пор не смог, так как после нашей беседы по пути в аэропорт я туда больше не возвращался. Зато он оказался в Германии. Удачно ответив на вопросы телевикторины, он выиграл бесплатный полёт в Европу и теперь спрашивал меня, где бы мы могли там встретиться. Я как раз был свободен, и мы условились встретиться 23 мая, на праздновании шестидесятилетия Федеративной республики Германии.

Я рассказал ему о книге, над которой работаю, и о том, что он играет в ней заметную роль. Ларри был польщён, и, конечно, захотел рассказать об этом друзьям, как только вернётся домой, и, разумеется, купить книгу, когда она появится в Америке в переводе на английский. Заглавие «Когда можно аплодировать?» его развеселило. Точно такой же вопрос он задавал себе во время просмотра по телевидению живых трансляций концертов и замечал, что некоторые слушатели тоже толком не знали, можно аплодировать или пока не стоит.

Позже мы пошли с ним к Бранденбургским воротам, где Даниель Баренбойм с Государственной капеллой играл под открытым небом Девятую симфонию Бетховена. Послушать музыку пришли десятки тысяч людей, среди них — много молодёжи. Я бы ни за что не подумал, что Ларри захочет остаться до конца. Но он остался. Более того, я чувствовал, что симфония захватывает его, побуждая вслушиваться всё внимательнее.

Заметив, что я искоса посматриваю на него, он повернулся ко мне и пробормотал: «It's great! A miracle…» Открыл ли он для себя в этот день классическую музыку? И чудо, которое переживаешь только при живом исполнении, когда слышишь и видишь, как ноты превращаются в музыку?..