Когда муж - оборотень... (СИ)

— Отдыхай, не забивай свою прелестную головку. Я тебе принес раскраски и карандаши. Говорят, нервы успокаивает. Там в тележке суп гороховый, горячий поешь, я завтра загляну!

Андрей явно торопился сбежать от меня.

— Андрей! Я не соглашусь сотрудничать, если не буду знать всего!

— Не согласишься, значит, умрешь, — спокойно заявил деверь, но прежде, увидишь, как умирают твои близкие.

Андрей ушел, а я со злости швырнула подушку в стену.

Подонок!

Знать бы, что он скрывает?

И предметы, не могут быть пустыми, без аур! Даже если они новые, аура есть. Их ведь делали рабочие, они стояли в магазине. Хоть чьи—то ментальные следы, на них должны были остаться! Что—то да должно быть!

Подошла к тележке, прикоснулась к ней с одним лишь вопросом — кто готовил мне этот суп. Ничего! Тишина! У обычных людей сейчас и то ментальных способностей больше. Даже интуицию, словно вырубили! Что же у Андрея за сила такая, или, что это за место такое?

Стало реально не по себе.

От еды отказываться глупо, поэтому съела всю тарелку супа, размышляя о том, что же скрывает Андрей и что же случилось на самом деле. Мысли скакали и путались. Не до чего толкового не додумавшись, снова почувствовала себя ужасно уставшей, и голова разболелась, а ведь это неспроста! Он на меня чем—то воздействует. Вот только чем? Гипнозом, сглазом? Каким—то прибором?

Я обыскала всю комнату, но ничего подозрительного не нашла. Ни флешек, ни передатчиков, ни приборов не нашла.

В комнате не было ни окон, ни часов, я была полностью дезориентирована во времени и могла ориентироваться только на свои биологические часы. А они мне говорили, что пора спать. Я переоделась и легла, но сон долго не шел. И мне оставалось лишь молиться. Так, искренне, как только могу. За себя, за Миру, за Борю, за Вадима и даже, за Андрея. Уходя во тьму, он сделал свой выбор, сделал его осознанно. Но он предал не только богов своего рода, он предал свой род, и я не думаю, что для него это было так просто и легко. Даже сейчас, когда уже прошло много лет, не верю, что ему это легко, не хочу верить!

Сон подкрался неожиданно и навалился прямо стеной, уже засыпая, я вдруг услышала за стеной грохот, словно стул в стенку швырнули, затем звон от разбитой посуды и детский о плач.

— Папа! Папочка! Не надо! Успокойся! Все хорошо! Папа!

Затем снова грохот и детский визг, режущий, уши, а потом рыдания. Малышке сделали больно.

Меня прямо подбросило в постели, я подскочила к двери и начала неистово дергать ручку.

— Открывайся! Открывайся! Открывайся же!! Чтоб тебя!

Наконец, замок щелкнул, и я буквально вылетела в коридор. Бросилась к двери слева, к счастью, она была открыта.

Демитрий катался по полу, схватившись руками за голову, и громко стонал. Ему явно было очень больно. Мира стояла в стороне, держась за щеку, и выла от страха и боли.

— Я не хотела! Не хотела я! — повторяла она как, заведенная, с ужасом смотря на меня.

Глава 46, часть 2.

— Что у вас происходит Мирочка? — ласково спросила я, дрожащею девочку

— Папа пытается бороться со своим демоном.

— Каким?

— Тем, что к белому порошку его толкает. Папа больше не хочет его принимать и демон злиться, оттого бесится. Я взывала к разуму папы, демон злился, и ударил меня, а я сделала папе больно. Нечаянно. Я не хотела!

— А что ты сделала?

— Я его перекрестила

Чтобы демон, давно судя повсему, прижившийся в Демитрие. Так, бесновался от простого крестного знамения, сделанного ребенком?! Да быть того не может! Если только… У девочки, есть дар экзерциста.

Я сбегала в ванную набрала полный тазик холодной воды и окатила ею демитрия. тот вскрикнул, подскочил и уставился на меня ошалевшими глазами.

— Ты что?! Ты как тут?

Демитрий стирал с лица воду руками.

— Полегчало? — спокойно спросила я. Вглядываясь в расширенные глаза Димы. — Как же все, оказывается, просто то. Я даже несколько разочарована! Я реально думала, что ты у нас местный князь тьмы. А оказалось собачка, исполняющая команды за сахарок. Я была о тебе более высокого мнения.

— Ну, извини! Бывают в жизни огорчения. — Усмехнулся дама.

— Папа! Папочка! Ты как?

Девочка подбежала к Димитрию, обхватила за талию, несмотря на то, что он был весь мокрый, прильнула к нему всем телом.

— Он тебя больше не мучит?

В голосе девочки было столько заботы и тревоги, что сердце мое сжалось от сострадания к обоим.

— Нет, котик, нет. Все хорошо. — Демитрий присел перед девочкой, и, увидев ее распухшую щеку, аж с лица, сошел. — Прости меня! Я не хотел!

— Это был не ты! Я знаю, это он. Не плачь! — девочка смахнула с лица отца слезы. — Борись! Ты сильный! Ты сможешь! Я знаю!

— Смогу! Смогу! Ради тебя я все смогу, доченька. Беги к себе переоденься, и ложись! Я зайду рассказать тебе сказку позже.

— Пусть она тоже придет, пожалуйста.

— Хорошо. Она придет. Придешь ведь? — Демитрий, просяще посмотрел на меня.

— Приду. — Кивнула я девочке.

— Ну и чем он тебя купил? Расправой над женой угрожал тоже? — Спросила я, когда девочка ушла.