Когда мужчина влюблен

Рассела ее отказ нисколько не смутил. Он по-прежнему при каждом удобном случае пытался поцеловать Аннемари и повторял свое предложение. Он даже заявил, что не сдастся, пока не убедит ее в разумности их брачного союза. Они подходят друг другу, знакомы много лет и знают, что можно ожидать от этого брака. Все окружающие считали, что рано или поздно Аннемари и Рассел поженятся, — почему бы им и вправду не соединить свои жизни? Ведь он, черт побери, скучал по ней! Но когда его страсть разгорелась не на шутку, Аннемари была вынуждена хлопнуть его по голове скрученной в трубку воскресной газетой, которая оказалась у нее под рукой.

Впрочем, Рассел ей нравился. Он всегда нравился Аннемари, но сейчас ее мысли были заняты исключительно Гэнноном. В кошмарных сновидениях она видела, что Дэвид попал в беду и нуждается в ее помощи, но пустыня мешает ей добраться до него. Днем Аннемари никак не удавалось сосредоточиться, и она несколько раз просила отца заменить ее в ресторане.

Она даже съездила в город на прием к психотерапевту. Тот внимательно выслушал ее рассказ, начиная от того момента, как их захватили террористы, до сцены, устроенной ею в больнице, когда Аннемари решила, что ей не разрешат увидеть Дэвида. Кроме этого, сейчас она непрестанно думает о нем.

Психотерапевт проявил не слишком большое сочувствие.

Мягким убаюкивающим голосом он объяснил ей, что в силу сложившихся обстоятельств она поняла, что значит оказаться в руках безумцев, испытать страх смерти и ежедневно, ежеминутно опасаться сделать что-либо, что могло причинить вред другому заложнику. Вдобавок ко всему, что, однако, не совсем типично, она влюбилась в него — но это временно, подчеркнул психотерапевт. Она пережила эмоциональный шок и теперь испытывает нечто вроде стокгольмского синдрома наоборот, привязавшись к собрату по несчастью, а не к тому, кто захватил их в плен. Не стоит беспокоиться по поводу своих чувств. Нужно больше отдыхать, и все это постепенно пройдет.

Аннемари поверила всему, что говорил врач, и старалась трезво оценить свой синдром наоборот. Ей оставалось ждать, когда рану залечит время. Аннемари все отлично понимала и тем не менее чувствовала себя такой… одинокой. Это чувство не покидало ее с самого детства. И все потому — в этом Аннемари ничуть не сомневалась, — что она родилась, так сказать, между двумя выдающимися сестрами.

Но сейчас ей было хуже, намного хуже. Ощущение своей ненужности было еще более острым, чем тогда, когда ее прогнал Грейсон. Иногда она просыпалась по утрам, ожидая обнаружить Дэвида в своей постели, и, о Боже, как ей хотелось, чтобы он всегда был рядом с ней. Она мечтала снова ощутить тепло его рук, чтобы он говорил, что у нее все будет хорошо.

Иногда ночные страхи уступали место эротическим сновидениям, в которых он любил ее, ласкал, занимался с ней любовью.

Но каждый раз она просыпалась несчастной, вся в слезах.

Время лечит, повторяла она себе, и ждала — месяц, другой, третий. Рассел немного успокоился, можно сказать, поостыл, особенно после того, как она пообещала, что подумает над его предложением.

Бессонница по-прежнему мучила ее. Аннемари изо всех сил старалась забыть Дэвида, но продолжала тосковать. Однажды в воскресный июньский полдень ей стало ясно, что забыть его она не в силах.

Аннемари, сидя за кассой, мельком взглянула в окно, и сердце ее замерло. Через автостоянку шагал человек, очень похожий на Дэвида Гэннона. На мгновение он замешкался, очевидно, решая, зайти ли ему в сувенирный магазинчик или же направиться прямо в ресторан.

“Только не это! Только не это!” — мысленно взмолилась Аннемари и поняла, что все время ждала — нет, стремилась — снова увидеть Дэвида.

— Аннемари! — позвал ее отец, и она наконец отвела взгляд от человека за окном. — Ты собираешься принять деньги у этого джентльмена?

Аннемари посмотрела на отца и на посетителя, а затем бросилась через переполненный зал к стеклянной двери.

— Дэвид! — крикнула она, распахнув дверь. Незнакомец остановился.

О Боже, это и вправду был Дэвид!

Он обернулся, стараясь понять, кто его позвал, и наконец заметил ее стоящей на крыльце. На секунду Аннемари растерялась, не зная, что ей делать дальше, но затем бросилась ему навстречу. Сердце бешено колотилось в груди.

Только бы не расплакаться! Дэвид терпеть не может, когда кто-то плачет.

Выглядел он отлично. На нем снова были джинсы и футболка. Ветер шевелил его темные волосы, синие глаза пристально смотрели на нее.

— Привет, малышка! — сказал он, когда Аннемари подошла к нему. На его губах играла улыбка.

— И тебе привет! — ответила она каким-то чужим, сдавленным голосом. Как же удержаться и при всех не повиснуть у него на шее!

Он продолжал пристально смотреть на нее. Оба молчали. Они стояли на виду у всех, и все проезжавшие мимо не могли не обратить на них внимания. Что же тогда говорить об отце? Ведь он, да и все в округе были уверены, что их с Расселом помолвка состоится в самом ближайшем будущем.

— Как дела? — наконец спросила Аннемари.

— Отлично, — ответил Дэвид. — Замечательно. Лучше всех!