Когда мужу идут рога

[1]  1. Вильгельм Райх (1897-1957), австрийский и американский психолог;  2. Речь идет о работе В. Райха «Сексуальная революция».

[2] 1. Бертран Рассел (1872-1970), британский философ; 2. Речь идет о работе Б. Рассела «Брак и мораль».

Глава 17

Хотя Дарина и спросила, о чем мы говорили до того, как она ушла, следующие минут двадцать рассказывала, как любит цветы и сад, который вырастила собственными руками, о каждом привезенном откуда-то издалека экзотическом растении или выращенном ею из семечка... Я слушала с интересом, правда, к цветоводству имела такое же отношение, как пингвин к семейству ястребиных. Многое из того, что она говорила, мне сложно было понять. Например, когда речь шла о стратификации и скарификации семян. «Ну, и словечки!» – подумала я.

– Сад – прекрасное место, где можно спокойно размышлять и принимать решения. Каждое утро, прохаживаясь по саду с чашечкой кофе и сигареткой, я понимаю, что не зря я проделала тот путь, на который толкнул меня Вениамин. Конечно, он сделал это неумышленно, случайно, и думать не думал, что я пойду другой дорогой. Когда я ушла из клуба, мне стукнуло тридцать шесть, ему – полтинник. Больше мы не виделись и не искали встреч друг с другом. О том, что он умер, узнала от знакомого. – Дарина вздохнула. – Где-то в глубине души до сих пор сидит обида на него за то, что обманывал, хотя и понимаю, что злость помогла мне перейти на другой уровень жизни. Сам того не желая, Вениамин дал мне гораздо больше, чем отнял.

Дарина некоторое время молча смотрела на раму окна – на улице срывался дождик. Наверняка, ей много хотелось сказать; прожита целая жизнь. Столько мудрости видела я в ее глазах, но не меньше вопросов, на которые, пожалуй, она до сих пор не нашла ответы. 

– Много раз, Мария, я думала о том, почему так сложилась моя жизнь, – заговорила вновь Дарина. – Ведь могла пересмотреть отношение к измене и жить, как кошечки. Или, наоборот, без конца выходить замуж и разводиться, идя на поводу страсти. И, знаешь, пришла к выводу, что судьба предопределила мой выбор. События, одно за другим, указали мне другую дорогу. Отчасти то, что я не хотела быть изменщицей, отчасти то, что я любила Вениамина, отчасти то, что разоблачила его, когда состояла в клубе, отчасти то, что… Впрочем, не важно. Важно то, от чего я отказалась, кто я теперь и как к этому пришла; а вопрос «почему» – от лукавого.

После размолвки с Кошатником, - продолжила Дарина, помолчав, - наступили сложные для меня времена и без поддержки Максима Михайловича я бы не справилась. Как-то при встрече я рассказала ему все, как есть, без утайки. Хотела уйти от мужа; считала, так станет легче; Игорек раздражал меня и словом, и делом. Максим, выслушав плач Ярославны, посоветовал сменить работу, а не мужа, мол, новая профессия вылечит. У меня лежал диплом юриста, но я никогда не работала по специальности. Появился повод воспользоваться им. По совету друга я погрузилась в мир практической юриспруденции, устроившись юрисконсультом в небольшую компанию. Меня увлекло новое занятие. Я была активной, брала на себя ответственность за проекты, от которых отказывались все в отделе; выполняла не только то, что поручали, но и помогала другим. Я стала ненасытна в работе. И все получалось; шло, будто по маслу. В скором времени стала руководить юридическим отделом. Проработав, поняла, что дальнейшего продвижения и развития мне не видать там. Взяла тайм-аут; ушла в декрет, родила сына, а потом, спустя два года, открыла собственную юридическую фирму. С нее-то все и началось. Я развивалась: сделки с недвижимостью, интернет-магазин, ресторан и всякий разный мелкий бизнес.  Так я нашла свой путь. Бизнес стал моей страстью... Я поняла, куда тратить неугомонную сексуальную энергию – в дело. Движение, азарт, ответственность, желание покорить новые вершины умерили мой пыл. Так что, Мария, кошки готовы на подвиги, подвиги любовные или профессиональные.

Дарина помолчала, встала и походила туда-сюда по кухне, задумавшись. Потом присела, отхлебнула кофе.