Когда мы были людьми (сборник)

Уверен, что все французские писатели – русского происхождения. Даже авангардист Жак Перек, написавший целый роман, не используя ни разу букву «Е». А уж Антуан де Сент-Экзюпери – точно русский. Улыбка у него гагаринская. При Брежневе в России все-таки превалировала «афинская школа», нежели «спартанская». Тот есть хоть Л. И. Брежнев с сигаретой во рту гонял на иностранных авто, а все одно магазины были уставлены бесхитростными тушенкой да сгущенкой, на эти материальности, на охотничьи сосиски мало кто внимания обращал. Мы, молодые, потрескав кабачковой икры, картошки на сале, читали Гарсиа Лорку и Экзюпери, восторгались неторопливой прозой почтового летчика. Его наставление «Ты в ответе за тех, кого приручил» и по сей день в крови.

Сейчас – спартанская школа, царит литература самцов. В обиходе «Сексус» Генри Миллера. Отечественный Михаил Веллер сочинил повесть «Самовар», в которой безрукие и безногие инвалиды охвачены сексуальной страстью, только и знают что день и ночь блудят с развратной медсестрой.

А Антуан де Сент-Экзюпери, вылетев однажды с французского аэродрома, пропал. Искать его кости надо не в Арле, а под Орлом.

Сколько лет было Гагарину, когда навсегда исчез Экзюпери?

Ю (Юность)

На журнале «Юность» выросли многие. Он был неким коллективным писателем. У «Юности» всегда свежее дыхание, без «дирола», легкие гравюры, слегка смахивающие по технике на Пикассо: Аксенов, Андрей Битов, Г. Владимов, В. Шаламов, Н. Рубцов. И тот лагерь, и этот. Впрочем, деления не было. В журнале не жгли чучел писателей. «Юность» – единственный журнал, опубликовавший стихи молодого гения Леонида Губанова: «Холст 37 на 37, такого же размера рамка. Мы умираем не от рака, и не от старости совсем».

Никогда и в мечтах не держал, что мои стихи опубликует законодательница поэтической моды «Юность». А тут – на тебе: библиотекарша, нарочно, наверное, скучным голосом объявляет об этом. Ффф-ууу, мурашки по телу.

А вскоре весь российский мир раскололся по бинарному принципу. Янусы мы, янусы! Появилась еще и «Новая Юность», вот те раз. Говорят, что это «полный отпад» и «небывалый эксперимент». Никогда в «Новую Юность» меня не пустят, даже если я ботинки свои надену на голову, а ноги обую кепками.

А ведь лежит-лежит в глубинах моего стола авангардный «Черновик», в котором виртуальный мир овладевает человеком, а эфирный дубль Буканов спит с женой живого из крови и плоти Буканова.

Я (Яшин)

Самки скорпионов после полового акта откусывают своему возлюбленному голову. Так поступают маститые литераторы по отношению к творческой молоди: «Растоптать малявку, а то ведь на славу мою замахнулся!» Думают: «Не достанется этой славы, как колбасы в начале горбачевского правления».

Не такой был Александр Яшин, благородный наставник русского гения Николая Рубцова. Яшин по натуре великодушен. Он знал всем цену. Теперь проза А. Яшина кажется старомодной. А ведь есть у него прелестный пустяк «Первый гонорар». А. Яшин рассказывает о том, как за свои первые стихи получил денежное вознаграждение. Безусым юношей ездил он в город за тем самым гонораром. Накупил пряников и угостил ими понравившуюся девушку. Та съела все пряники и благодарно поцеловала мальчишку.

Довольный Яшин отправился домой – ночь, спать надо. А проснувшись утром, увидел перед собой пылающее гневом лицо матери. Она никак не могла взять в толк, что за стихи могут давать деньги. И накостыляла сыну. Решила, что Сашка вор.

Эххх! Всегда литераторов бьют. Так императрица отдубасила Сумарокова. А самый читаемый-почитаемый в мире литератор Мигель де Сервантес Сааведра, автор «Дон-Кихота»! Сколько дней и ночей он томился в тюремной яме!

– Не смей сражаться с ветряными мельницами! Они никакие не рыцари, а производители муки. Брысь, крапивное семя, писателишко занюханный!

Брысь! А писатели не поддаются. Они не позволяют расколоть землю людям, у которых сердце так похоже на тугой кошелек.