Когда мы мечтаем

Чжэ Ён говорил мне, что их с Мин Хо друзья дают концерт здесь в Чикаго. Никогда не слышала об этой K-POP-группе, но они и правда хороши. С этим я согласилась после того, как Чжэ Ён скинул мне несколько песен. Они скорее держались рока, и мне прямо не терпелось услышать их вживую. К тому же до сих пор количество концертов в моей жизни можно было сосчитать по пальцам одной руки.

Вот только вторую часть – сюрприз – он никак не хотел мне сдавать. Сколько я об этом ни просила, он непреклонно молчал. Это сводило меня с ума. Вся эта секретность только еще сильнее взвинчивала мои нервы.

И я абсолютно уверена, он знал об этом.

Чжэ Ён:;)

Я: Знаешь, как по мне, ответы, состоящие только из смайликов, ужасны.

Чжэ Ён: Потому что?

Я: Ну, что мне отвечать? Разговор встает. В обычной жизни ты не можешь просто подмигнуть человеку посреди беседы и не развить тему.

Чжэ Ён: Предположу, что очень немногие люди в реальности общаются и ведут себя так же, как в переписке.

Я: Хм-м-м.

Я: Так оно и есть, но, несмотря на это, я считаю, что права.

Чжэ Ён: Ты очень странная, Элла Арчер.

Я::Р

Я заблокировала телефон и положила рядом с собой на кровать. Мысленно прокручивала все возможные сценарии на завтра. Что, если нам будет нечего сказать друг другу? Что, если за предыдущие две встречи он составил мой портрет, но неверный? И, как только что сказал, действительно считает меня странной?

У меня вырвался раздраженный стон. Почему нет кнопки, которая хотя бы на несколько минут переводит мысли в беззвучный режим? Спустя пару мгновений я забросила попытки силой призвать голову к порядку. Мысленно сражаться с мыслями – это из серии тушить пожар огнем: иногда работает, но чаще всего порождает ад.

Я заставила себя встать с кровати и отправилась на кухню. Окинула ее взглядом и задумалась, стоит ли браться за готовку или лучше просто заказать что-нибудь. Холодильник, как всегда, пуст, но желания идти за покупками нет. А ждать доставку – сейчас звучало скорее как пытка.

На секунду мой взгляд замер на духовке и… Раз уж это помогает Лив бороться со стрессом, хуже мне не станет, да?

Я решительно прошлась по шкафам, собрала все возможные ингредиенты и разложила их рядком на столе. Я не кондитер, как Лив, да и никогда не планировала им становиться, но был один мамин рецепт, который я, наверное, всегда буду помнить. Не слишком сложное печенье. Скорее всего, это основы выпечки. Однако у меня ушло больше времени, чем я думала, на то, чтобы по памяти приготовить тесто. В какую-то секунду я переусердствовала с мукой и опрокинула в миску всю банку. Прежде чем я смогла продолжить, пришлось вычерпывать ее обратно – на это потребовалась куча времени.

Я налепила маленькие шарики, положила на противень, сунула в духовку и, ощущая что-то среднее между ностальгией и семейным уютом, принялась за уборку. На заднем фоне хлопнула дверь, Лив пришла домой. Весело насвистывая, она появилась в дверях кухни и подняла брови. Ее взгляд скользнул по столу, на котором в очереди на выпечку стоял покрытый тестом противень, муке, которая разлетелась, кажется, повсюду, и, наконец, остановился на духовке, про которую я в своем психозе мытья посуды абсолютно забыла.

Она выпучила глаза. Большими шагами подлетела к духовке, распахнула дверцу и немного вытащила противень.

– Элла, их давно пора вынимать!

– Ох.

Я спустила воду в раковине и повернулась к ней. Печеньки на краях окрасились в темно-коричневый, отдельные места не успели сгореть. Я поморщилась.

– Совсем забыла про время.

Она схватила полотенце, достала противень из духовки и поставила на стол.

– Что именно ты печешь?

– Мамино печенье.

Лив снова перевела взгляд на противень.

– Целую вечность их не ела, – тихо заметила Лив. – С тех пор как…

С тех пор как мы пекли их с мамой. Абсолютно не помню, то ли был особый повод, то ли просто мы ее долго изводили, пока она не взяла нас с собой на кухню.

– Знаю, – ответила я. – Как думаешь, это достаточно веская причина, чтобы их сделать?

Я почувствовала на себе ее взгляд, но проигнорировала его и продолжила:

– Не хочешь отправить вторую партию в духовку?

Она немного помялась, но потом кивнула и занялась делом. Мы молча трудились бок о бок. Я вытирала посуду и раскладывала по шкафам. Лив сняла с противня горячее печенье и отправила на решетку остывать. Между нами царила на удивление уютная тишина. Не нужно никаких слов. Одного присутствия сестры хватило, чтоб я успокоилась.

Запах, поплывший по квартире, стоило вынуть последний противень из духовки, вызвал невероятную ностальгию. Казалось, будто в любую минуту мама с папой могут зайти на кухню. Странно было осознавать, что они этого больше никогда не сделают. Это уже давно не вызывает парализующей боли, которая раньше вечно накрывала меня, стоило подумать про них или наш дом. Но все же этот шрам у меня навсегда.

Лив стащила с только что вытянутого из духовки противня печеньку и засунула в рот.

– Горяшо! Горяшо!

– Сама виновата. А могла бы взять печенье, которое успело остыть.