Когда мы мечтаем

– Мин Хо, Ву Сок, Эд, Хён У… Мы все живем музыкой. Мы пошли в трейни, не имея запасного плана. Денег почти не было, мы впятером жили в трехкомнатной квартире и ели самую дешевую пищу. Еще несколько лет назад я жил в одной комнате с Мин Хо. Но ребята никогда не жаловались. – Чжэ Ён приподнял уголки рта в легкой улыбке. – Потому что музыка – это их страсть. Они не представляют себе жизни без нее. – Он откинулся чуть назад, но мою руку не отпустил. – И я эгоистично хотел того же. Хотел посвятить себя тому, что мне нравится, но не с целью облегчить жизнь другим.

Я медленно пропускала его слова через себя. И понимала, о чем он говорит. Каждое произнесенное слово было мне так близко, что по телу пробежала дрожь.

– Ты когда-нибудь жалел об этом? – спросила я. – О том, что остался в группе, а не стал заниматься чем-нибудь… нормальным?

– На Земле восемь миллиардов человек, – пристально глядя мне в глаза, проговорил Чжэ Ён. – И у каждого свое определение слова «нормальный», так что, полагаю, это довольно относительное понятие.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я, – отозвалась я.

– Знаю. – На щеке Чжэ Ёна появилась ямочка. – Но у меня нет ответа. Вот ты сожалеешь о своей учебе?

Услышав этот вопрос, я глубоко вдохнула, словно готовясь к схватке.

– Загвоздка в том… что я не знаю, чем еще могу заняться. После смерти родителей учеба заставляла меня двигаться дальше. – Я стерла пальцем капельки, проступившие на стенках стакана. Поток мыслей ломился в дверь, которую я держала запертой. Пока замок еще цел.

– Ты всегда можешь сменить специальность.

– И начать все с начала? – покачала головой я. – Я же рассказывала о том, сколько денег вложено в мою учебу. Получив диплом, я хочу съехать или пойти работать, чтобы снять с плеч Мэл хотя бы часть забот.

– Она когда-нибудь жаловалась?

– Ей не обязательно жаловаться. Я и так вижу, какой разбитой она приходит домой, как устало выглядит утром.

Какое выражение появляется у нее в глазах, когда Лив нужны обновки. Как она проводит вечера, задумчиво склонившись над расходной книгой…

Я увидела, что мои слова произвели на Чжэ Ёна такое же большое впечатление, как на меня чуть раньше – его. В конце концов, если закрыть глаза на внешние факторы, то наши жизненные планы не особо различаются. Возможно, именно поэтому мне легко рассказывать ему о происходящем со мной. Я ни секунды не думала, что он будет меня осуждать.

Мы погрузились каждый в свои мысли, и между нами повисла тишина. Мне было интересно, что происходит в его голове, но спросить я не решалась. Вместо этого стала возиться со столовыми приборами, сложила ложку и палочки для еды параллельно друг другу.

Чжэ Ён первым нарушил молчание:

– Думаю, бывали времена, особенно поначалу, когда мне казалось, что я совершил ошибку. Но… я ни разу не пожалел об этом.

Я не сразу поняла, что Чжэ Ён ответил на мой предыдущий вопрос.

– Руководство вечно повторяло: мы должны стать лучше, чтобы не отставать от конкурентов. Нам нужно работать больше, усерднее, если мы и правда хотим добиться успеха, – продолжал он. – Наверное, они были уверены, что через два-три года мы сдадимся и уйдем.

– Но вы не сдались. Вы добились успеха.

Молча кивнув, Чжэ Ён поднял взгляд и посмотрел на меня.

– Иногда я задаюсь вопросом, стоил ли успех такой цены.

– Какой цены?

– Ты слышала наши песни? – внезапно поинтересовался Чжэ Ён. – Наши новые песни?

– Некоторые из них, – честно ответила я. – Мне было… странно видеть тебя в клипах.

Чжэ Ён слегка приподнял уголок рта, словно прекрасно понимал, что я имею в виду. Потом вздохнул.

– Они… не очень хорошие.

– Не очень хорошие? – переспросила я, склонив голову набок. У Лив на этот счет было совсем другое мнение. – Но ведь все их любят!

– Знаю, и я благодарен за это. Но сейчас мы пишем песни-однодневки. По мнению лейбла, именно этого хочет публика. Публика, а не мы. Все совсем не так, как раньше, – в голосе Чжэ Ёна промелькнула тоска.

– Тогда почему вы не пишете песни, которые нравятся вам?

– Наша музыкальная индустрия несколько отличается от вашей. У нашего лейбла есть определенные представления о том, какое впечатление мы должны производить, – Чжэ Ён взял стакан с колой, но пить не стал. – Понятие «портрет потребителя» тебе о чем-нибудь говорит?

Я молча покачала головой, и тогда Чжэ Ён продолжил:

– Создается образ, отображающий целевую аудиторию. Полноценная личность, которой на деле не существует, но у нее есть лицо, имя, возраст, страх, желания, потребности… На этом строится маркетинговая стратегия, направленная на максимально точное отображение запросов людей, которые воспользуются продуктом.

У меня в голове всплыли обрывки воспоминаний о первом семестре. Один из профессоров рассказывал об этом понятии, но я почти ничего не запомнила.

Чжэ Ён откинулся на спинку стула, положив одну руку на подлокотник. Другая все еще была на столе.