Когда мы мечтаем

– Ты хоть раз задумывалась, что не все из нас могут себе позволить постоянно жить в воспоминаниях? Считаешь, я иду на работу, потом прихожу домой и весь день ничего не чувствую? Когда мне горевать и плакать, Элла, когда? Если есть идеи, я их с удовольствием выслушаю, но до тех пор я отвечаю и за вас, и за себя! А заодно пытаюсь двигаться дальше и хоть как-то жить!

Я молча смотрела на Мэл. Она не стала дожидаться, пока я переварю сказанное, а, покачав головой, вздохнула и ушла. Как только хлопнула ее дверь, у меня из глаз брызнули слезы.

Вот бы, как маленькой, вцепиться ей в руку и заставить говорить со мной, смотреть на меня. Но вместо этого я осталась стоять на месте. Впервые за долгое время мне отчаянно захотелось, чтобы мама оказалась здесь. Обняла меня и сказала: «Все будет хорошо». Сейчас я больше, чем когда-либо прежде, нуждалась в поддержке и понимании.

Я закрыла лицо руками. Провела по волосам. Волшебный день так быстро обернулся полной катастрофой. Я изо всех сил пыталась привести мысли в порядок.

Стоит ли писать Чжэ Ёну? Может, он пытался как-то связаться со мной? Я полезла в карман, ища телефон, но вспомнила, что оставила его на кровати.

Закрыв у себя за спиной дверь в комнату, я наконец проверила оповещения. Ничего. Ни сообщений, ни пропущенных вызовов.

Зато пришло фото от Эрин. Просто пейзаж без подписи. Пока я набирала ей сообщение, глаза все еще туманили слезы.

Я: Ты мне очень нужна.

Как же я обрадовалась, когда спустя всего несколько секунд она позвонила!

Вытерев мокрые щеки, я нажала ответить. Попыталась успокоить дыхание, чтобы не пугать Эрин. Но стоило мне услышать, как она спрашивает, что случилось, и… плотину прорвало. Я рыдала, дрожала, всхлипывала и из последних сил цеплялась за ее утешения. Бессмысленные, но такие нужные сейчас слова.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я снова смогла более-менее нормально разговаривать.

– Лучше? – мягко спросила Эрин.

Я беспомощно кивнула.

– Да. Прости.

– Ты не должна извиняться, – возразила она, и в эту минуту я была счастлива, невероятно счастлива, что у меня есть такая подруга. – Хочешь поговорить об этом?

– Не знаю, с чего начать… – Тут меня озарило. – Ты разве сейчас не должна работать?

– Нет, все нормально. У меня как раз обед.

– Я… В общем… – я закашлялась. – Мы с Мэл только что поссорились.

– Из-за чего?

– Я поехала в Нью-Йорк и не сказала ей. И… и…

Мысль оборвалась, вместе с ней и голос.

– Чш-ш-ш, успокойся, Элла, – донеслись до меня ее слова. – Давай, глубокий вдох! Я считаю, а ты дышишь. Раз, два, три, четыре…

Я как могла старалась привести дыхание в порядок. Пришлось повторить цикл несколько раз, прежде чем мне наконец снова удалось заговорить, но затем… слова потекли рекой. Я рассказала о Чжэ Ёне, удивительном, потрясающем парне, которого я встретила, меньше всего этого ожидая. О своих чувствах, наших свиданиях и всём, что было между ними, – обо всём, вплоть до сегодняшнего дня. Нью-Йорк, книжный, машина, тесная переговорная комната и договор. Аэропорт, дом и в конце концов ссора с Мэл.

Получилось небыстро. Во рту у меня пересыхало, но я отпивала воды из стакана на тумбочке и продолжала рассказывать, пока тот не опустел.

С Эрин все так просто. Она слушала, лишь изредка перебивая, чтобы уточнить детали. От нее не исходило ни осуждения, ни упреков. Она была на моей стороне, и это согревало.

Я закончила и какое-то время мы обе молчали. Эрин – потому что для начала ей нужно было переварить мои тайны. А у меня просто больше не осталось слов.

– Почему ты мне ничего не говорила? – спросила наконец Эрин. – И «было нельзя» не аргумент. Ты можешь во всем доверять мне и знаешь это!

Тем временем я, поджав ноги, уселась на кровать. Меня охватила такая усталость, что по ощущениям я могла проспать недели и месяцы.

– Ты рассказала про Эрика, и… Не знаю. Думаю, не хотела волновать тебя. Ты была счастлива в Австралии, и я испугалась…

Что, знай ты, какой здесь бардак, решила бы остаться там. Что все это чересчур, что МЕНЯ тебе будет чересчур.

– Ох, Элла.

Я почти слышала ее мысли.

– Я никогда не буду слишком занята, слишком счастлива или помешана на парне, чтобы в моей жизни не нашлось места для тебя. Никогда! Слышишь?

Стоило расчувствоваться, и к глазам снова подступили слезы, но мне их удалось сдержать.

– Знаю. Знаю, прости меня.

– Перестань извиняться, – ласково ответила она.

– Да, мне грустно и немного обидно, что ты ничего не рассказала. Но с этим разберемся позже, хорошо? Я не сбегу, можешь не забивать себе голову. А то я и в Австралии слышу, как натужно она работает.

У меня вырвался усталый смешок.

– Поймала.

– Он тебе больше не писал?

Оторвав телефон от уха, я бросила взгляд на экран. Разочарованно ответила:

– Нет.

– Еще напишет, – уверенно сказала Эрин. – Кто знает, какое совещание там созвали. Думаю, ему тоже несладко.

Хорошо, что она говорит с такой уверенностью. Ведь у меня не осталось сил даже на самоубеждение.

– Надеюсь.