Когда мы виделись в последний раз

– Он лежал в ящике ее шкафа. И Хильда утром его на нее надела. Пойдем, увидишь.

Саймон следом за женой спустился в кухню, но Аннабел и Хильды там не было.

– Где Аннабел? – требовательно вопросила Кейт.

Отец подошел к ней и взял за плечи:

– Хильда повела ее наверх, чтобы переодеть, как ты велела. – Он подошел к кухонному островку, взял детский свитерок и протянул Кейт: – Вот, возьми.

Кейт выхватила у отца свитер и швырнула Саймону:

– Смотри! Тебе не кажется, что эти эскимо похожи на кровь? А надпись про мышей? И это было у нее в комнате! Убийца побывал там! В комнате нашей дочери!

Саймон посмотрел на свитер и перевел взгляд на Кейт:

– Кейт, этот свитер Аннабел подарила твоя мама. Она привезла его вскоре после Дня благодарения, и ты еще ей что-то сказала насчет того, что еще рановато для рождественских подарков, помнишь?

Тоска с новой силой охватила Кейт. Ей вспомнилась мать в тот день… с кучей подарков. Она тогда сказала: «Сейчас ты увидишь, сколько разных чудесных вещиц я купила для Аннабел».

А она тогда сказала матери, что до Рождества еще несколько недель и что стоит подождать с подарками до праздника.

А Лили примирительно подняла руки вверх:

«Это одежда для Рождества. К тому же ни один ребенок не мечтает получить на Рождество в подарок одежду. Ты только посмотри на это платьице! – И она распаковала красное с зеленым клетчатое платье. – Правда, ей чудесно оно пойдет?»

Она накупила так много всего, что этот зеленый свитерок Кейт запросто могла не заметить. Нужно было теперь извиниться перед Хильдой за вспышку гнева. Вдохнув поглубже, Кейт посмотрела на отца и мужа. Она просто сгорала от стыда из-за того, что так себя повела.

– Простите меня. Я просто вся на нервах. Вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая.

Саймон сочувственно улыбнулся ей:

– Конечно нет. Мы все сейчас на грани нервного срыва. Все нормально.

Доброта, с которой это было сказано, вызвала у Кейт теплое чувство, но она твердо решила оставаться начеку.

– Если все в порядке, я вернусь в кабинет, ладно? – спросил Саймон.

Кейт кивнула и перевела взгляд на отца.

– Ну вот и славно, с этим разобрались, – проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Как насчет малой гостиной? – спросила она у отца. – Там камин горит. Кофе хочешь?

– С удовольствием.

Малая гостиная на самом деле была довольно просторной, но в ней было выделено несколько уютных зон с мягкой мебелью и теплыми восточными коврами. В камине из риверстоуна[35] горел огонь. Над каминной полкой висел пейзаж работы Тернера – картина, которая принадлежала семейству Кейт с начала девятнадцатого века.

– Как я люблю эту комнату, – сказал Харрисон и направился к большому мягкому дивану, стоявшему неподалеку от одного из огромных, от пола до потолка, окон.

Он сел на один край дивана, Кейт – на другой. Харрисон небрежно положил одну руку на спинку дивана. Кейт смотрела на мужественный профиль отца, на его прямой и гордый нос. Его темные волосы оставались густыми и волнистыми, но когда отцу было слегка за пятьдесят, он начал седеть. Харрисон был крупным мужчиной. Кейт представила себе родителей танцующими, а танцевали они часто. Мать выглядела хрупкой стройной богиней в медвежьих объятиях отца. Харрисон сделал глоток кофе и поставил чашку на столик.

– Итак, – проговорил он, – вчера по телефону у тебя был очень расстроенный голос. О чем ты хотела поговорить?

Кейт вдохнула поглубже, чтобы приготовиться к предстоящему разговору.

– Я и была расстроенной. И до сих пор расстроена. Вчера вечером у нас побывал детектив Андерсон. Он рассказал мне кое о чем, что у меня в голове не укладывается. И это касается тебя.

Брови Харрисона сошлись на переносице, на лбу залегли глубокие морщины.

– О чем же он рассказал?

– У вас с мамой была шумная ссора в тот день, когда она погибла? – спросила Кейт.

Отец промолчал, но Кейт не отступилась:

– Вы кричали друг на друга?

– Тебе не о чем тревожиться, – сказал Харрисон.

Кейт смотрела на него недоверчиво:

– А я тревожусь. Он еще сказал, что к ним приходила Молли. Она сказала, что слышала, как вы ссорились с мамой. Что вы кричали друг на друга. Это правда?

Кейт внимательно следила за выражением лица отца, чтобы уловить его реакцию на ее слова. Почему он отвечал так уклончиво? Он вел себя странно, и Кейт показалось, что дело не только в том, что он горюет о потере жены.

– Это не касается Молли. Это не ее дело.

– Скажи, это ты велел ей уехать?

Харрисон удивленно вытаращил глаза:

– Что? Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Я ей звонила, а ее племянник мне сказал, что она уехала из страны.

– И правильно сделала.

– Правильно сделала? – изумленно переспросила Кейт, не понимая, серьезно ли говорит отец. – Что происходит?

– Ничего не происходит. Она много лет работала у меня и твоей мамы. Я пока вернуться в наш дом не могу. И не знаю, вернусь ли вообще. Но я не мог оставить ее без работы. Я выплатил ей жалованье за год. Скорее всего, она отправилась в Европу, о чем давно мечтала.

Кейт не могла припомнить, чтобы Молли хоть раз обмолвилась о мечте побывать в Европе.

– Папа, это выглядит несколько подозрительно.