Когда мы встретились (ЛП)

— Я не хоЦу томатный соус! — кричит Сев на своего папу со слезами на глазах. Она сегодня встала не с той ноги. Проснулась в дурном настроении и до сих пор не пришла в себя.

Бэррон пытается держать себя в руках, но видно, что он готов сорваться в любую минуту.

— Я не собирался добавлять соус в твои чертовые макароны. — Он поднимает дочку со стула, на котором она стояла, рыдая. — Иди, помой руки перед ужином.

Сев сердито смотрит на него, скрещивая руки на груди.

— Не буду!

— Севин Рэй Грейди, поверь мне, ты не хочешь знать, что произойдет, когда я досчитаю до трех.

Она упирает руки в бока и огрызается на Бэррона:

— Ладно. Но я не буду бЛать мыло.

Закатив глаза, Бэррон поворачивает ее в сторону ванной комнаты.

— Иди уже.

Кэмдин поднимает мокрые руки, в кои-то веки послушала своего папу с первого раза.

— Я уже помыла.

Черт, Бэррон включил свой отцовский суровый тон, что даже я уже вымыла руки и теперь хочу сорвать с него одежду.

Лилиан, которая все это время пила вино с горла, поднимает бутылку.

— Тут уже пусто. В вашем подземном убежище есть еще?

Вы же знаете, мне нравится в Лилиан. Она обезбашенная и не скрывает этого. Это видно невооруженным глазом. И я хочу быть ее лучшей подругой. У меня никогда не было лучшей подруги, и мой выбор пал на нее.

Бэррон кивает.

— Ага, сейчас принесу новую. — А затем берет меня за руку. — Морган, присмотри за девочками.

Не успела я понять, что происходит, как он уже тянет меня в подземное убежище, о существовании которого я даже не подозревала.

— Это что-то типа подвала?

— Да, вроде того, но есть выход наружу, и эта дверь изготовлена из стали. — Бэррон указывает рукой за свое плечо.

— Для чего он нужен? — Я оглядываюсь вокруг, когда мы спускаемся по металлической лестнице в темное помещение. Он собирается убить меня здесь?

— У нас бывают торнадо. Нужно где-то прятаться.

Тон его голоса, когда он говорит «нужно где-то прятаться» наводит меня на мысль, что он приходит сюда не только, чтобы спрятаться от ураганов.

Прежде чем я осознаю, Бэррон уже прижимает меня к стене и начинает расстёгивать свой ремень.

— Иногда они доводят меня до белого каления, — бормочет он со злостью в голосе.

Хорошо, я понимаю, что это значит. Бэррон может в любой момент сорваться на малышку, а секс со мной является отвлекающим фактором. К сожалению, я воспользуюсь случаем, потому что не могу насытиться им. Сегодня я только и думала о минете, который сделала ему в комнате для запчастей, и том, насколько желанной я себя чувствовала, когда он бережно держал мою голову в своих руках, кончая мне в рот. Кейси, ты облажалась.

Да, но этот парень хочет меня.

И поверьте мне, я полностью осознаю, что мне понадобится лечение, если я уеду отсюда.

Мы с Бэрроном трахаемся постоянно. Делам это повсюду. В туалете. В комнате для запчастей. На его кровати, в душевой. Каждый день, минимум два раза. Нет сомнений, что он провел годы без секса, потому что ведет себя как тот мальчик, с которым я потеряла девственность, и который относился ко мне, как к карманной вагине каждый раз, когда ему хотелось кончить. Нам было по шестнадцать, но серьёзно, четыре раза в день, каждый день… многовато, если вам интересно мое мнение. Я заработала тогда что-то типа инфекции мочевого пузыря.

Ладно, это к делу не относится. Возвращаемся к сексу с Бэрроном. Я тащусь от этого мужчины. Даже не могу спокойно смотреть на него, когда он в куртке Carhartt и в той сексуальной черной вязаной шапочке, благодаря которой его глаза выглядят экзотично, что мне так и хочется раздвинуть перед ним свои чертовы ноги.

Все это объясняет ситуацию, в которой я оказалась. Нахожусь в подземном убежище, напротив шкафа с консервированной стручковой фасолью, как сказал мне Бэррон, но она выглядит так, словно в тех банках пальцы инопланетян. Несмотря на всю эту ситуацию и убежище, я полностью в его власти. Хочу знать каждый его секрет, каждое желание. Сидя на деревянной скамье, молюсь, чтобы в мою задницу не впилась заноза, и пробегаю взглядом по спине Бэррона, желая, чтобы мы сейчас были в другом месте.

— Мне холодно, — признаюсь я, дрожа. — И это не очень сексуально.

Он целует меня в шею, нетерпеливо стягивает с меня джинсы, а затем скользит руками под мой свитер.

— Зато тут дети не стучат в дверь, желая узнать, почему я так долго в душе.

Я смеюсь, и подвигаюсь к краю скамейки, выгибая спину.

— Такое часто бывает?

— Ты понятия не имеешь насколько. — Бэррон стонет, опуская джинсы ниже бедер, целует мою шею, и отстраняется только для того, чтобы спросить:

— Почему мы говорим сейчас об этом?

— Я не знаю. А ты уверен, что это стручковая фасоль?

Он запускает пальцы в мои волосы и, обхватив мой затылок, прижимает мои губы к своим. Прямо перед тем, как войти в меня, он самодовольно улыбается, нежно меня целуя.

— Перестань думать о стручковой фасоли.

Я слушаюсь, но в этом и заключается проблема. С тех пор, как я впервые его увидела, я не думала о ситуации, в которой мы оказались. Просто перед ним трудно устоять. Знаю, что играю с огнём и то, что это плохо кончится, но я слишком сильно его хочу.