Когда на Лондон нагрянули банды

Объяснение прозвучало весьма правдоподобно. Джигс был достаточно наслышан о нравах сицилийцев: никто из них не станет покрывать убийц своих соотечественников. Вернувшись в Скотленд-Ярд, он застал там Уэстона и коротко рассказал о новом убийстве.

— Драка идет нормально, — удовлетворенно проворчал он, — и по древним правилам игры, которые гласят: око за око, зуб за зуб.

Перед самой полночью пришло новое сообщение. По Пикадилли, словно позабыв, что существуют ограничения скорости, мчались два автомобиля; на площади они выехали на встречную полосу, прорвались через поток машин на Ковентри-стрит и прямо напротив Углового Дома открыли пулеметный обоюдный огонь. Обе, не сбавляя скорости, свернули на Лестер-сквер, и воздух вновь задрожал от звука очередей. Кинотеатр «Эмпайр» выпускал последних своих зрителей. Люди в панике бросились к безопасным местам.

Машины проскочили Сент-Мартинз-плейс, Трафальгарскую площадь и по Нортумберленд-авеню вылетели на Набережную Виктории. Оттуда свернули к Сити. Неожиданно первая машина вильнула в сторону врезалась в фонарный столб и загорелась. Вторая пронеслась мимо, и случайный свидетель видел, как из нее в охваченную пламенем машину выпустили последнюю очередь.

Вскоре рядом остановились две автомашины, и их водители бросились сбивать пламя. Подбежал констебль из полиции Сити, дернул раскаленную дверцу и попытался вытащить скрючившихся на полу людей. Сделать это сразу не удалось но когда пламя сбили, дымящиеся тела вытащили на тротуар. Сзади было три человека: их, видимо, убили еще до того, как машина врезалась в столб. Водитель еще дышал; как выяснилось впоследствии, в него попало семь пуль.

— Чудненько, — бросил комиссар полиции из лондонского Сити, брезгливо покосившись на трупы. — Ну и что Скотленд-Ярд собирается делать со всем этим?

— Скотленд-Ярд, — вскипел офицер столичной полиции, — усвоит любые уроки, которые сможет преподать Сити.

Между Сити и городом, у каждого из которых была своя полиция, издревле не стихало соперничество.

— Позволю себе обратить ваше внимание, — продолжал офицер, — что перестрелка произошла в границах Сити, и мы счастливы оставить все вам.

— Это наглость, инспектор, — побагровел помощник комиссара.

— Весьма сожалею, сэр, — спокойно ответил инспектор, ничуть не скрывая своей иронии.

На следующее утро Керки Смит ни свет ни заря позвонил на Беркли-сквер.

— Ты, Эдди? Как смотришь, если вместе перекусим?

— Случайно не печеное мясо?[8] — спросил Эдди.

Но намека на Библию Керки не понял, ибо все его знание Вечной книги не выходило за пределы двух классов начальной школы.

— Как это? Все, что пожелаешь, Эдди. Ананасы, устрицы, икра из погребов Кремля. Как? Приходи, старая кляча!

— Подумаю.

Полчаса спустя он явился. Его провели в отдельную комнату; мистер Смит был один, столик накрыли на двоих.

— Кофе, чай? И то, и другое отравлено, — весело предложил он. — Тебе следовало бы привести с собой своего химика, Эдди. Знавал я одного парня в Чикаго, который отсылал химику образец своего пойла, чтобы узнать, это бурда или настоящий самогон. А я свою выпивку на проверку не слал никогда — боялся, что химик скажет — ее пить нельзя, и я зря выкинул деньги.

— И тот парень еще жив?

— Конечно! Таких парней убивать нельзя. И раз уж заговорили об убийствах, Эдди, — он разлил по чашечкам кофе, — в Лондоне стали слишком много стрелять, и это пора остановить.

— Думаю, полиция с этим справится, — сказал Эдди Теннер, беря из сахарницы два кусочка сахара и без всплеска опуская их в свой кофе.

— И я так думаю, — согласился Керки Смит. — Странный я сегодня видел сон, Эдди. Приснилось, что эти парни, которые рассылают зеленые и голубые писульки, ударили по рукам — шестьдесят на сорок — и послали одну писульку, красную.

— Я такого не знаю — шестьдесят на сорок. Это мои несчастливые числа. Я член клуба «Пятьдесят на пятьдесят».

Керки Смит широко улыбнулся.

— Как насчет лосося, Эдди? Костей, правда, в нем многовато. Знал одного парня — с косточкой в горле так и помер. Сейчас такого не случится?.. Добро, Эдди. Значит, теперь красный. Кто там у тебя в помощниках? Слышал, беднягу Томасино нашли в канализации — жалость-то какая!

Эдди улыбнулся.

— Я слышал, парень, который спустил его туда, вчера вечером сгорел в машине — тоже жалость немалая!

Керки Смит протянул через стол руку, Эдди Теннер подал свою. Последовало крепкое, со смыслом рукопожатие, и Керки вернулся к последним новостям.

— Читал в утренней газете о твоем дяде. Занятый был старик! Оказывается, он в Америке проворачивал большие дела. А интересно, знает кто-нибудь, что он подкармливал Уэйса и отвалил приличный куш тем громилам, которые чуть не пришили Аля в Сисеро?

— Он был предприимчивым джентльменом, — выжидающе согласился Эдди.

— Еще бы! Илайджа Декадон! Он протащил в Штаты побольше выпивки, чем любой другой из живых или мертвых — да упокой Господь его душу!

Эдди задумчиво посмотрел на Керки.

— Не пойму, к чему ты клонишь.

— Ну-у, — протянул Керки, — просто интересно, как эти «голубые» и «зеленые» думают делиться.