Когда на небе нет звёзд

Спустя пять минут, Диана уже стояла напротив серой двери, за которой, если пройти небольшой коридор, находилась операционная, где ее восьмилетний Мир боролся за жизнь.

Спустя двадцать минут, Диана стояла там же и почти не моргая, смотрела в одну точку (скважину двери). Никто из заходивших и выходивших из палаты врачей, не говорил ей ни слова.

Спустя еще сорок минут, девушка сползла по стене на пол, и на скважину смотрела уже снизу вверх. Ей казалось, что пока она смотрит – может контролировать процесс. Пока она не отворачивается – все будет хорошо. Пока она смотрит – ее сын жив.

Прошел еще час.

Два часа.

Четыре.

Пять.

Мимо не переставали проходить люди. Кто в туалет, кто в кафетерий, кто по каким-то другим делам. А Диана даже не знала, хочет ли она в туалет… Одно ей было известно совершенно точно – если выйдя из этой двери, врач скажет, что пациент не выжил, Диана захочет умереть, и ничего больше.

Из-за двери, в больничном, испачканном кровью наряде, вышла потрепанная, вымотанная женщина.

– Меридиана? – спросила она.

Молодая мама не сразу поняла, что обратились к ней. Тем временем врач спросила снова.

Девушка медленно моргнула и потупив взгляд, наконец, повернула голову вверх и влево.

– Да… просто Диана. А, вы? – тихо, безжизненно сказала Диана, будто произошло самое страшное.

– Рита. Я оперировала вашего мальчика.

– Так он…

– Он жив. Все будет хорошо.

– Спасибо, Боже! Спасибо! – громко сказала Диана, и встала с пола. – Как я могу вас?… Как я могу вас отблагодарить?

– Умойтесь. Поешьте. Отдохните. – сказала Рита, похлопав Диану по плечу. Затем ушла.

Не успела Диана опомниться, и до конца осознать хорошую новость, как к ней подошел еще один человек. Мужчина. Кажется, где-то она его уже видела. Может, по телевизору?…

Диана вздрогнула опять (уже из-за громкого крика певца, раздающегося из колонок машины). Пора перестать рыться в прошлом. Подумала женщина. Как бы не случилось аварии.

Или хотя-бы, делать это не за рулем.

Машина подъехала к маленькому кафе и остановилась. Женщина вышла из нее. Затем открыла дверь кафе, и села за первый попавшийся свободный столик. Через пять минут к ней подошел официант. Двадцатилетний высокий парень спортивного телосложения. Он сразу узнал Диану, потому меню предложил сбивчиво и, как-то неловко.

– Мне какао и шоколадный торт. – ласково сказала женщина.

Официант ушел.

Женщина сняла голубой пиджачок, и аккуратно сложила его на соседний стул. Сверху положила сумку. Вытащила из нее влажные салфетки. Тщательно протерла каждый палец, сначала левой, затем правой, руки. Выкинула салфетку в урну. Убрала волосы на одну сторону. И уткнулась локтями в стол.

Подошел официант.

– Какао и торт. – сказал парень, перекладывая заказ с подноса. – Что-то отмечаете? – поинтересовался он.

– Нет. – улыбнулась Диана.

И почему ее всегда об этом спрашивают? Разве, для сладостей нужен повод?

Дина оглянула зал и поняла, что все находящиеся в кафе, ее узнали. Кажется, совсем недавно, ей становилось от этого неловко. А, в самый первый раз… в самый первый раз, когда ее узнали, Диане было от этого невыносимо.

… Она сидела в кафетерии. Уставшая, дерганная. Залпом пила чай с ромашкой, мятой и еще с какой-то ерундой, которая должна была привести ее нервы в порядок.

Вокруг сидели десятки посетителей и больных, и все они знали, кто она (непутевая молодая мама, что не смогла уберечь своего крылатого сына). Паранойя ли, что девушка видела любопытство, осуждение, усмешку и презрение в глазах каждого встречного? Их мысли словно скрежетали у Дианы в голове.

Вдруг раздался чей-то голос: – Я взял вам салат.

Размытая тень, села напротив Дианы. Она хлопнула глазами и улыбнулась. Это был главный врач больницы, а так же мэр Аквариума.

– Спасибо. – сказала девушка, угрюмо стуча чайной ложечкой по белым стенкам кружки. – У вас там чая с имбирем нет случайно?

– Голова болит?

– Да. Наследственное… Надеюсь, я не передала это сыну.

– Может, лучше таблетку?

– Мои мигрени прогоняет только имбирь.

– Я поищу.

– Спасибо.

– Перестаньте.

– Что перестать?

– Говорить «спасибо». Устали, наверное.

– Нисколько. Вы ведь столько… – Диана резко умолкла. Заметила кое-что. Точнее, кое-кого.

Скулы девушки до боли, стиснулись. Руки сжались в кулаки. Кровь закипела гневом.

– Винир… – процедила Диана, уставившись в дальний угол кафетерия. Она встала со своего места. Главный врач остановил ее, взяв за руку.

– Диана… – тихо сказал он.

– Что?!

– Аврора не выжила.

Девушка села обратно, расстроенно вздыхая; растерянно глядя в пустоту. Ей было жаль Винира, хоть она все еще его ненавидела. А, на счет Авроры; этой милой девочки, которой Диана совсем недавно собиралась стать матерью… С ее смертью… и Диана никогда никому в этом не признается… с ее смертью, Диана почувствовала облегчение.

Спустя месяц Дина сидела на кресле, в одной из палат больницы и держала за руку своего сына. Рядом стоял мэр. Для поддержки.

Ее сын лежал на кровати. Порозовевший за последнее время. Даже набравший в весе. Он глядел на свою маму большими глазами и ждал ответа на вопрос, кажущийся ему совершенно простым.