Когда нам семнадцать…

Назавтра вокруг свежего номера общешкольной стенгазеты собралась шумливая толпа. В газете рассказывалось много интересных новостей. Была заводская хроника. Были заметки о том, как с помощью электросварки изготовили железную клетку для медвежонка, который пытался выскочить из юннатской. Тут же критиковались и пионеры четвертого «Б», которые жалели своего подшефного Мишку и в клетке его держать не хотели. Были и другие интересные заметки. Но внимание большинства ребят привлекал яркий заголовок справа внизу: «Индивидуалистка».

«Ольга Минская думает лишь о себе. Решила жить, как Робинзон на необитаемом острове. А ведь ей товарищи помогли в трудную минуту. Вот и строй с такими коммунизм…»

На уроке я получил от Ольги записку: «Огорчена, редактор, что не имею настоящих друзей».

Когда прозвенел звонок, Ольга быстро вышла из класса, и в школе в этот день ее больше никто не видел.

— Почему нет света? — спросил я, войдя утром в школьную раздевалку.

— Да вот, выключили. Может, неполадки какие, — объяснила сторожиха Матвеевна.

Школа освещалась от заводской электростанции.

«Что же могло случиться на станции?» — подумал я.

— Пуск электропечи сорван! — услышал я чей-то взволнованный голос. — На заводе вредительство…

Я побежал в класс.

— Электропечь должны были включить в одиннадцать часов вечера, — рассказывал Филипп Романюк, побывавший в числе приглашенных гостей в литейном. — Сначала, как обычно, шли приготовления… Потом инженер, руководивший пуском, подал команду. И сразу же погас свет. Позвонили на электростанцию, оттуда ответили, что дизеля стали. Вызвали главного энергетика, того самого Бойко, помнишь? — повернулся ко мне Филипп. — В последние дни он болел и на завод не явился. Пошли к нему на квартиру, а его и дома не оказалось.

— Куда же он девался? — спросила Милочка.

— Кто его знает! Дело серьезное. Стали выяснять причину аварии… Оказалось, что нефтяной бак, из которого в дизеля поступало топливо, наполовину заполнен водой. Но вода же не горит!

— Вот так история!

— Слушайте дальше. Директор завода распорядился дать горючее из запасной цистерны, прямо с нефтяного склада. Открыли там вентиля, а нефть не идет. Пошли проверять, в чем дело, оказывается, цистерна пустая…

— Пустая? — загудели ребята. — Кто же это мог?

— Не та ли это цистерна, к которой те парни однажды подбирались? — насторожился Вовка.

— А куда девалась нефть? А сколько ее было? — раздавались со всех сторон вопросы.

— Говорят, пятьсот тонн, — хмуро ответил Романюк.

Глава двадцать третья Исполнение желаний

Солнечным весенним днем, когда плакали сосульки на крышах, Павел вернулся домой. Сидя в кресле перед окном и гладя мурлыкающего на коленях котенка, он говорил:

— Ну вот, наконец-то! Спасибо доктору Кочкину. Передохну денька два-три и в цех подамся.

— На работу?

— Да нет, пока еще так, в разведку…

— Куда тебе ходить больному. Сиди дома, — сказала Зина.

— Ладно, ладно вам… — улыбнулся Павел. — Слышите, гудок с обеда зовет.

Брат в самом деле на третий день отправился в цех. Увидел дома я его уже вечером, когда, склонившись под абажуром лампы, он что-то писал за столом.

— Ну вот и сходил… — вздохнула Зина. — Началась карусель.

— Да, а как ты думаешь, зря сходил? — отложил ручку Павел. — Нет, правильно сделал! Нельзя допускать такую беспечность. Вот пишу в партком…

— А что случилось? — встревожился я.

— Песок… в станке, — хмуро повернулся ко мне брат.

— Какой песок?

— Наждачный… Кто-то подсыпал. В десять станков.

— И в твой?

— И в мой! — Павел тяжело вздохнул. — Петровича поранили… В больнице старик.

Потирая ладонью лоб, Павел коротко рассказал о происшествии на заводе.

Вчера в полночь, когда рабочие второй смены ушли домой, Петрович погасил огни и решил, как он часто делает, переночевать в цехе. Есть у него там любимое местечко — у батареи парового отопления. Но в эту ночь что-то не спалось старику. Ворочался он с боку на бок, а потом вдруг открыл глаза и видит, что кто-то, крадучись, ходит возле станков. Старик сначала подумал, что ему померещилось. Да нет! Петрович присмотрелся. Открывая крышки коробок скоростей, человек торопливо бросал туда что-то. Слесарь смекнул, что дело неладно. Кинулся к станкам, чтобы изловить неизвестного, но его опередили — ударили чем-то по голове. Когда старика обнаружили лежащим у дверей цеха, он в бреду шептал о коробках скоростей… Решили проверить и обнаружили в станках наждачный песок.

«Какой подлец мог это сделать?» — ломал я голову над рассказом брата.

Максим Петрович созвал классное собрание по поводу предстоящих экзаменов. «Выпускных!» — подчеркивали ребята. Я пришел в класс раньше всех и стоял у окна, ожидая, когда придут остальные. Вдруг сквозь открытую форточку до меня донеслись встревоженные голоса:

— Медвежонок! Медвежонок!