Когда наша не попадала

Иван, прислушиваясь к спору, протиснулся ближе и стал внимательно смотреть вниз. Ладья летела быстро, словно маленькая щеночка, только научившаяся бегать и поэтому с радостью этим занимающаяся. Так что её остановили, и все перегнулись через борта, рассматривая огромных существ, стоящих внизу. Те старались задрать головы, но у них ничего не получалось, слишком короткая шея мешала этому. Наконец, после зычного рявканья, некоторые просто легли на снег, а остальные присели. Лежащие, огромные даже с высоты, мрачно смотрели на диковину, зависшую в небе, и иногда рычали, обмениваясь мнениями. Вначале волхв думал, что они одеты в грубо выделанные шкуры, но, присмотревшись, понял, что это просто шерсть.

– Повыше, конечно нашего волота, – задумчиво протянул стоящий рядом Геллер. – Лисовина так надо раза три на самого себя поставить. Так он и так самый высокий у нас, а вот Иванов из этого волосатика четверо выйдет.

– И что с ними делать будем? – лениво спросил сусанин. – Пиво-то уходит, а нам еще лететь и лететь.

– Ничего, – махнул рукой атаман. – Пусть себе лежат. Пускай малышку дальше. Она-то знает куда бежать? Гриць, ты бы погреться сходил.

– Никуда я не пойду, слишком юная у нас ладья, – хмуро проворчал кормчий. – Она сейчас на все стороны бежать хочет, ей всё интересно. Кто за этой крошкой следить будет?

– Иван! – безапелляционно ответил Кудаглядов. – Он со всеми зверями говорить может!

– Давай-давай, парень, – дружелюбно подтолкнул волхва Володимир. – С медвежатами дружил, с волками по лесу бегал. Неушто с собачкой не договоришься?

Парень вздохнул, закрыл глаза, чтобы суровые черно-белые горы не отвлекали, и осторожно прикоснулся к маленькому огоньку жизнерадостного лая. Странное чувство охватило его, он знал и понимал, что сидит на прочных досках и что холодный ветер упорно пробирается под его одежду, чтобы схватить и выпить всё тепло, всю его жизнь, но, в то же время, он был в залитом солнцем лесу. На опушке, покрытой яркими незнакомыми цветами и кружившимися над ними большими мотыльками, хотя… Иван присмотрелся – это были маленькие крылатые собачки, разноцветные, как бабочки. И серебряный звон колокольчиков – это был радостный лай прелестных созданий. Одна такая малышка подлетела к волхву и в притворном гневе оскалила на него маленькие клычочки. Притворном, потому что её хвостик крутился так, что превратился в размытый круг. Иван сделал испуганное лицо и протянул руку ладонью вверх защитнице полянки. Сверкая лукавыми глазками, собачка внимательно обнюхала ладонь и лизнула её. В голове у волхва сразу же раздались радостный лай и не менее радостные слова: «Давайбегатьпрыгатьиграться!!! Давайдавайдавай!!!»

Растроганно улыбнувшись детской непосредственности, парень ласково почесал собачку за ушками, послушал её восторженный лай, но тут на чистом небе вдруг возникли резы, складываясь в слова: «Иван! Уговори малышку полежать спокойно. Нам приземлиться надо». «А сам?» – недовольно подумал волхв. Новые слова приняли виноватый вид: «Я не могу. Она слишком маленькая, а с такими обращаться не умею. Грхм… Они ко мне в душу забираются, и ведут там, как у себя дома». Вспомнив своё детство, парень быстро уговорил собачку поиграть в засаду, для чего надо спрятаться во-о-он за тем цветком и лежать тихо, и с чувством сожаления вернулся в обычный мир.

По смущенному Грицю волхв понял, кто позвал его из сказки, и опустил глаза вниз, чтобы сусанин не догадался о знании. Хотя сам Иван и так догадался бы. Большие и сильные люди всегда доверчивы к детям, и дети платят им взаимностью, особенно маленькие хитрые девчонки. Ладья равномерно взмахивала крыльями, медленно опускаясь, а у борта шёл яростный спор:

– Спасать надо! Спасать! Он же замерзнет!

– Замерзал – так давно бы замерз! А то вон как бодро сидит!

– Михайло! Так он, может быть, уже замерз! Глянь, сидит, как палка, прямой, и не шевелится!

– Гав!

– Брысь, комментатор! Ты зачем на этих волосатых гавкал?

– И правильно делал, – вступился за своего воспитанника Молчун. – Ихний главный, нам кулак показал.

– А ты ему что показал?!

– Ни чего, а кого.

– Так кого же?!! С какой это беды они кинулись бежать, да так, что столбовую дорогу протоптали?

– И никакую не беду, – тихо, но упрямо возразил до сих пор молчавший Михайло.

– А, тогда понятно! – радостно воскликнул атаман.

– Чего понятно? – удивился Геллер, скептически осматривая товарища.

– Они испугались, что мы их уменьшим. Михайлу за своего приняли!

– Ну и придурки, – обиделся ватажник. – Своего-то всегда выручать надо. Дикий совсем народ.

– Атаман, – поторопил волхв. – Давай быстрее решать. Щеночке скучно лежать.

– Гав!!

– О, Род, – поднял глаза Спесь Федорович. – Дай мне спокойствие! В следующий раз сразу возьму себе команду из ползунков новорожденных, с ними порядка будет больше!!