Когда наши миры сталкиваются

У меня такое чувство, что прошлой ночью что-то случилось и именно я приложила к этому руку. Но, к сожалению, большую часть воспоминаний блокирует большое облако тумана.

— Да, у вас был такой вид, будто вы о чем-то спорили. Он не выглядел счастливым. На самом деле он всю ночь выглядел чертовски злым. В чем вообще дело? Я хотела спросить тебя вчера вечером, но была немного... занята, — говорит Вайолет.

Я не знаю, что ей ответить.

— Я расстроилась из-за того, что он не стал помогать мне с нашим совместным заданием, так что уверена, что дело в этом, — вру я, отказываясь смотреть на нее.

Вайолет всегда знает, когда я лгу. К счастью, она оставляет все как есть. Видимо дело в похмелье.

Остаток воскресенья проходит обычно. Большую часть дня мы с Вайолет смотрим старые фильмы и едим все, что попадается под руку. Это ее лекарство от похмелья. Ее родители несколько раз проходят мимо ее комнаты, обмениваясь с нами незначительными любезностями. Никого из них, кажется, не волнует, где мы были прошлой ночью. Будь мы у меня дома, все было бы по-другому. Я не уверена, благословение это или проклятие.

Когда возвращаюсь домой, уже больше семи вечера. Я здороваюсь с родителями и иду в свою комнату делать уроки. В какой-то момент я, должно быть, засыпаю. Учебники все еще валяются вокруг меня. Когда просыпаюсь, еще темно.Хватаю телефон, чтобы проверить время, и вижу, что уже три часа ночи. Красный огонек мигает, указывая на пропущенное текстовое сообщение с незнакомого номера.

Неизвестный номер: «Это Крейг. Надеюсь, ты не против, что Вайолет дала мне твой номер».

Конечно, она дала. Я продолжаю читать текст.

«Я столкнулся с ней раньше, она сказала, что не сможет забрать тебя утром. Я собираюсь заскочить и сам забрать тебя в школу».

Конечно, не может.

«Надеюсь, с тобой все в порядке».

Нет, это не так.

Интересно, смогу ли я пропустить школу завтра?

Глава 18

Грэм

Хорошо, я признаю это. Кеннеди сумела глубоко проникнуть мне под кожу. То, как она со мной разговаривает, чертовски меня удивляет. После несчастного случая она была внимательна и снисходительна несмотря на то, что все работало против меня. Она солгала ради меня. Кеннеди солгала всем, а я потратил большую часть своего времени на обдумывание причин вместо того, чтобы попытаться заслужить эту лояльность. Ничего не сходится. В этой головоломке отсутствует слишком много частей, что приводит к искажению общей картины.

Я также знаю, что, пока пытаюсь убедить себя, что дружба с Кеннеди так чертовски важна по причинам, которые я все еще не могу понять, я толкнул ее прямо в липкие руки Крейга. Я видел, как они вели себя друг с другом в субботу. Она поднялась с ним наверх, и я отпустил ее. Она ведь не принадлежит мне, а я ревную и не уверен, что мне это нравится. Я даже не уверен, хочу ли я, чтобы было к чему ревновать.

Выпроваживаю Аманду в воскресенье утром после того, как она провела со мной ночь. К счастью, отца нет в городе, а мама была слишком рассеянна, чтобы заметить, как я тайком увожу ее рано утром. Я в спешке вытащил ее с вечеринки Крейга, и она последовала за мной с улыбкой размером с Марс на лице. С Амандой все просто. Она знает, что мне нравится, а что нет. Она также понимает, что из наших «отношений» ничего не выйдет, как бы сильно ей этого не хотелось. Она не задает слишком много вопросов, многого от меня не ждет и не возлагает на меня больших надежд.

Аманда просит меня забрать ее перед школой в понедельник, прежде чем выпрыгнуть из машины в воскресенье. Придумываю оправдание, почему я не могу оттолкнуть ее и увеличить расстояние между нами, пока не пойму некоторые вещи.

В понедельник утром въезжаю на стоянку почти за пять минут до первого звонка. Мое сердце начинает неудержимо биться. Почему я нервничаю? Это моя школа, где все меня обожают (за исключением, может быть, одного человека), а я веду себя так, как будто я новенький. Нужно взять себя в руки. Твою мать!

Пассажирская дверь грузовика Крейга распахивается, и появляется пара знакомых ног. Кеннеди поворачивается, чтобы посмотреть на Крейга, который дразнит ее парой костылей. Она откидывает голову назад в приступе смеха. Хотя я не рядом с ней, чтобы услышать их разговор, догадываюсь о чем речь. Ревность снова вскидывает свою уродливую голову, и я ловлю себя на том, что хочу сам привозить ее в школу. Какого хрена со мной происходит? Я так не веду себя с девушками. Я трахаюсь с ними и все. Это все!

В субботу я впервые услышал, как Кеннеди смеется. Ее смех мог заставить людей замереть от восхищения. Не хочу этого признавать, но она достойна восхищения. Может быть, есть причина, почему я ревную.

Крейг направляется к моей машине, которая всего в нескольких шагах от него.

— Ты ушел рано в субботу! — говорит он.

Это скорее вопрос, чем простой факт. Прежде чем ответить, на мгновение перевожу взгляд на Кеннеди. Выражение ее лица становится бесстрастным, глаза быстро сфокусировались на чем-то другом. На чем годно, только не на мне.