Когда наступит прошлый год

Рига ждала, издавая негромкое жужжание. Строение ее тела было столь замысловатым, что она не могла пребывать в полной неподвижности. Глаза, состоящие из многочисленных фасеток, то уменьшались, то увеличивались, сперва частично погружаясь в глубь черепа, а затем выскакивая наружу, словно пробки. Внешне казалось, будто рига слепа, но Эрик знал, что эти органы зрения ложные. Настоящие, более сложные, размещались на локтях верхних рук.

– Могу я поговорить с кем-то из ваших химиков? – спросил он и подумал: «Итак, мы проиграли войну. Вот с этими. Земля теперь под их оккупацией. Промышленными предприятиями руководят такие вот твари. Но люди до сих пор существуют, поскольку эту ригу вовсе не сбивает с толку мой вид, – тут же понял Свитсент. – Она восприняла мое появление как нечто само собой разумеющееся. Значит, мы, скорее всего, не рабы».

«По какому вопросу?»

Поколебавшись, он ответил:

– По поводу одного наркотика, который производился здесь в прошлом. Он назывался фрогедадрин или йот-йот-сто восемьдесят. Так именовался один и тот же продукт.

«Одну минуту».

Рига маленькими шажками удалилась в сторону внутренних дверей, после чего исчезла за ними. Эрик стоял и ждал. Он думал, что если это галлюцинация, то она явно не соответствует его желаниям.

Появился риг побольше, самец. Суставы его двигались с трудом, и Эрик понял, что он стар. Жизнь ригов насчитывала месяцы, а не годы. Этому оставалось уже немного.

Старый риг спросил с помощью переводчика:

«Что вы хотите знать о йот-йот-180? Пожалуйста, говорите кратко».

Эрик наклонился и взял журнал со столика, стоявшего рядом. Он был не на английском языке. На обложке виднелись два рига и какие-то надписи, сделанные на их неразборчивой письменности, напоминающей кривые картинки.

Доктор удивленно уставился на журнал. Перед ним был номер «Лайфа». Отчего-то это потрясло его больше, чем вид самого врага.

«Слушаю».

Старый риг нетерпеливо заскрежетал.

– Я хотел бы купить противоядие от наркотика йот-йот-сто восемьдесят, – сказал доктор. – Чтобы излечиться от зависимости.

«Для этого я тебе не нужен. Такой вопрос могла решить и секретарша».

Риг повернулся и неуклюже ушел. Эрик остался один.

Вернулась секретарша с небольшим мешочком из коричневой бумаги и протянула его Свитсенту. При этом она воспользовалась не суставчатой рукой, а челюстями. Эрик взял мешочек, открыл и заглянул внутрь. Бутылочка с таблетками. Все, больше ему ничего не требовалось.

«Четыре тридцать пять, сэр».

Секретарша смотрела, как посетитель достает бумажник и протягивает ей пятидолларовую банкноту.

«Прошу прощения, но это банкнота времен войны, вышедшая из обращения».

– Ты не можешь ее взять? – спросил Эрик.

«Правила запрещают нам делать это».

– Понятно, – глухо проговорил он, думая, как поступить.

Доктор мог бы проглотить содержимое бутылочки, и рига не успела бы его остановить. Но тогда Свитсента, вероятно, арестовали бы, а дальнейшее развитие событий он легко себе представлял. Полицейские проверили бы его документы и выяснили бы, что Эрик явился из прошлого. Они прекрасно понимали бы, что он может забрать с собой в прошлое сведения, которые способны повлиять на исход войны, видимо завершившейся для них успешно. Этого они допустить не могли, и им пришлось бы его убить, даже если две расы живут сейчас в согласии.

– Часы, – сказал он, снимая их с запястья и протягивая риге. – Семнадцать камней, батарея с гарантией на семьдесят лет.

В порыве вдохновения доктор добавил:

– Это антиквариат, отлично сохранившийся с довоенных времен.

«Одну минуту, сэр».

Секретарша взяла часы и на длинных гибких ногах направилась в глубь кабинета, где начала совещаться с кем-то невидимым. Эрик ждал, даже не пытаясь проглотить таблетки. Он чувствовал себя так, словно его окутывала какая-то плотная пленка, не дававшая ни пошевелиться, ни бежать. Доктору казалось, будто он завис на полпути между реальностями.

Из глубины кабинета кто-то вышел.

Эрик поднял взгляд.

Человек. Молодой парень с короткими волосами, в запятнанном и помятом рабочем халате.

– В чем дело, приятель? – спросил он.

За ним шла секретарша, треща суставами.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказал Эрик. – Мы можем поговорить наедине?

Парень пожал плечами.

– Само собой.

Он провел Эрика в помещение, похожее на склад, закрыл дверь, спокойно повернулся к нему и сказал:

– Эти часы стоят триста долларов. Она не знает, что с ними делать. Мозг у нее всего лишь шестисотого типа. Знаешь, как бывает с этим классом Д.

Он закурил и протянул Эрику пачку «Кэмела».

– Я путешествую во времени, – сообщил доктор, беря сигарету.

– Да, конечно. – Парень рассмеялся и протянул зажигалку.

– Не слышал про йот-йот-сто восемьдесят? Его делали именно здесь.

Тот немного подумал и ответил:

– Но эту гадость давно уже перестали производить, поскольку она была ядовита и вызывала сильную зависимость. Собственно, после войны ее больше не выпускают.

– Они победили?

– Кто?

– Риги, – пояснил Эрик.

– Риги – это мы, – сказал парень. – Не они. Они – Лилистар. Если ты путешествуешь во времени, то должен знать об этом даже лучше меня.

– Но мирный договор…