Когда наступит прошлый год

Он забрал у Тигардена инструкции и внимательнее их просмотрел. Столь хитрый и опытный человек, как Джино Молинари, наверняка придумал некую конкретную альтернативу пересадкам. Это не могло закончиться просто так.

– Естественно, Приндла тоже известили, – сказал Фестенбург. – Он ждет наготове, чтобы выступить с речью по телевидению, когда станет окончательно ясно, что Молинари нам не оживить.

Голос его звучал неестественно монотонно. Эрик бросил на него взгляд. Ему хотелось бы знать, о чем же тот на самом деле думает.

– Что скажете насчет этого абзаца? – спросил Свитсент и показал документ доктору Тигардену. – Он касается активации робота-двойника, которого Молинари использовал во время съемок видеозаписи. Ее должны были передать в эфир сегодня вечером.

– Что я могу сказать? – ответил Тигарден, перечитывая параграф. – Передача, естественно, будет отменена. Что касается самого робота, то я о нем ничего не знаю. Может, Фестенбург в курсе?

Он вопросительно посмотрел на Дона.

– Этот абзац не имеет смысла, – заявил тот. – Абсолютно никакого. Например, что делает робот в холодильнике? Мы не знаем, что именно имел в виду Молинари, а у нас и без того полно работы. В этом чертовом документе сорок три абзаца. Не можем же мы реализовать их одновременно, верно?

– Но вы знаете, где… – начал Эрик.

– Да, – кивнул Фестенбург. – Я знаю, где двойник.

– Достаньте его из холодильника и активируйте в соответствии с инструкциями, изложенными в этом документе, который, как вы уже знаете, только что приобрел юридическую силу.

– А потом?

– Молинари сам вам все скажет, – ответил Эрик. – Как только вы его активируете.

«Так будет продолжаться еще многие последующие годы, – мысленно добавил он. – Ибо в документе это самое главное. Не будет никакого публичного объявления о смерти Джино Молинари, поскольку данный факт перестанет быть правдой с момента оживления так называемого робота. Похоже, ты об этом знаешь, Дон».

Они молча посмотрели друг на друга, потом Эрик обратился к одному из охранников:

– Я хочу, чтобы четверо из вас сопровождали Фестенбурга. Это лишь просьба, но надеюсь, что вы с ней согласитесь.

Охранник кивнул своим коллегам, и они двинулись следом за Доном, вид у которого был растерянный и перепуганный.

– Как насчет того, чтобы все-таки попытаться восстановить поврежденную артерию? – поинтересовался доктор Тигарден. – Не хотите попытаться? Пластиковая вставка все еще могла бы…

– Этот Молинари в данной временной последовательности свое уже отжил, – заметил Эрик. – Согласны? Пора оставить его в покое. Впрочем, он сам только этого и хочет.

«Нам придется принять к сведению факт, которого никто пока осознавать не желает. Ведь он сводится к тому, что начинается – или давно уже началось – правление, не вполне соответствующее нашим теоретическим представлениям. Молинари основал династию, состоящую из множества версий самого себя», – понял Свитсент.

– Этот двойник не может править вместо Джино, – возразил Тигарден. – Это искусственное создание, а закон запрещает…

– Именно потому Моль не хотел соглашаться на пересадки искусственных органов. Он не мог пойти по стопам Вирджила и поочередно заменять все части тела, ибо тогда оказался бы беззащитен против закона. Но это неважно.

«По крайней мере, пока, – подумал Эрик. – Приндл – не преемник Моля, как и Дон Фестенбург, который очень хотел бы им стать. Сомневаюсь, что династия Молинари будет править вечно, но этот удар она точно переживет, что уже немало».

– Вот почему его поместили в холодильник, – помолчав, сказал Тигарден. – Теперь понимаю.

– Он пройдет любые тесты, которым вы решите его подвергнуть.

«Вы, премьер Френекси или любой, включая Дона Фестенбурга, который, похоже, догадался обо всем раньше меня, но не мог ничего с этим поделать», – понял доктор.

– Вот отличительная черта данного решения. Даже когда человек отдает себе отчет в происходящем, он не может этому помешать.

В каком-то смысле расширялось понятие политического маневра как такового. Пугало ли это Эрика? Поражало ли? Честно говоря, он пока сам этого не знал. Решение было чересчур новаторским – тайный закулисный сговор Молинари с самим собой, постоянная корректировка могущественного механизма повторных рождений, проводившаяся в молниеносном стиле, типичном для Джино.

– При этом возникнет другой временной континуум без Генерального секретаря ООН. Какая в том польза? – возразил Тигарден.

– Экземпляр, который отправился активировать Дон Фестенбург, наверняка из мира, в котором Моля не выбрали Генсеком, – заметил Эрик.

«В котором он потерпел политическое поражение, а руководителем стал кто-то другой. Несомненно, существует много таких миров, учитывая, что на первоначальных выборах в этом континууме Молинари победил с крайне небольшим перевесом. В том, другом мире отсутствие Джино не будет иметь значения, поскольку там он оказался лишь очередным проигравшим политиком, возможно уже даже ушедшим в отставку. При этом он был полон сил и готов вступить в борьбу с Френекси».

– Достойно восхищения, – признал Свитсент. – По крайней мере, на мой взгляд.