Когда наступит тьма

– Я что тебе, энциклопедия? Живет она там.

– Давайте-ка, давайте-ка… Пора за работу, ребята… – Питус сосредоточенно озирался по сторонам. – Кажется, мы закопали его под дубом.

– Под каменным дубом.

– Какая разница. Рядом с ним. Более-менее тут. Припоминаете?

– Мы что, даже карту не нарисовали, чтобы потом найти тайник?

– Нарисовали. Но потом куда-то дели.

– Мне кажется, мы клад зарыли ближе к школе. В той стороне.

– Да вы что! Не тут и не там; мы закопали его у забора, где растут кипарисы.

– Это туи.

– Ну ты даешь, мужик. Туи?

– Туи.

– Ну, значит, там, рядом с туями. Тут, под дубом, его бы любой нашел.

– Под каменным дубом.

– Честно говоря, я думал, что вы все помните.

– Сколько лет прошло, Питус. Ты и сам забыл.

– Да помню я все: по-моему, мы закопали его тут, под дубом.

– Под каменным дубом.

– А помните, как Канивель все время лазил по деревьям?

– Типа «Барон на дереве»[61].

– Чего?

– Так, ничего.

– Елки зеленые! Где он теперь, Канивель?

– Без понятия.

– Ну что? Продолжим заседание или возьмемся за дело?

– Хорошо, а копать-то где будем?

– Поступим как археологи: произведем дегустацию в четырех-пяти местах.

– Жара тут какая.

– Это еще что за дегустация?

– Разроем кусочек тут, потом кусочек там. Сначала будем копать у дуба, потом возле кипарисов.

– Это каменный дуб и туи.

– И это называется дегустация?

– Про дегустацию я сам только что придумал, но термин мировой.

– Вот сволочь.

– Зато вы мне все поверили. Вперед, за работу?

– Представьте себе, меня аж слеза прошибла. Целую вечность не был в школе.

– Нам столько лет, что уже все было давным-давно.

– И не говори. У меня прямо екнуло что-то внутри.

– И у меня.

– Мы были здесь так счастливы…

– Так было весело.

– А потом все тускнеет.

Питус, с кайлом на плече, оглядел всю компанию. Потом встал напротив и сказал, ну что, потоскуем о потерянном рае для лысых мечтателей и прочей ерунде или будем искать клад?

– Никакая я не лысая.

– Это у тебя парик, бабуля.

– Но ведь правда, мы были счастливы?

– Конечно. Очень. Даже слишком.

– Как это слишком?

– Потом взрослеешь, и все уже не так. Разводишься, и все такое.

– Давайте-ка начнем копать, а то солнце уже садится.

– Угу.

И они принялись копать. Бабушка Кармина тут же принялась ныть, что намозолила руки, а парни, у которых мозоли были точно такие же, сделали вид, что все у них нормально. Бабуля яростно рыла и жаловалась:

– Где рыть, непонятно; что ищем, не помним.

– Зато мы помним, что хотим найти наш клад.

– Как романтично.

– Браво.

– Тебя строители не проклянут за это?

– Все по закону. В понедельник привезут экскаватор и, если мы так ничего и не найдем, одним взмахом ковша разровняют весь наш клад и память детства.

– Здание-то, наверное, оставят.

– Все снесут. Здесь будет многоквартирный дом.

– Да ты что!

Теперь в их угрюмом молчании был и потерянный рай, и потерянный край.

– Вот облом, – сказал кто-то их них.

– Да ведь ты же ни разу сюда не возвращался с тех пор, как перешел в старшие классы.

– Все равно облом.

По прошествии часа, под уже более рассеянными лучами солнца, они вырыли три или четыре ямки под каменным дубом и рядом с туями, но ничего не нашли. Нашли только ошметки выцветшей ткани в одной из ям под туями.

– Мы ведь закапывали что-то тряпичное?

– Конечно, но ищем-то мы жестяную коробку.

– Надо было сохранить карту сокровища.

– Надо было сделать пять экземпляров карты сокровища.

– Надо было составить инструкцию, как найти клад. Здорово было бы, типа пятнадцать шагов на восток от дуба.

– От каменного дуба.

– На мысе лежит плоский камень… и тут! Точное место, где спрятано сокровище, обозначено крестом. Проще простого.

– Эх мы, горе-пираты. И уже темнеет.

– Можно мы завтра продолжим?

– Я не могу, блин. Когда я жене сказал, что пошел искать клад, она на меня так наехала…

– Тогда по возвращении домой тебе придется предъявить как минимум несколько золотых дублонов, мой капитан.

– Эй, глядите!

Все четверо мужчин обернулись и посмотрели в ту сторону, где бабуля рыла землю каким-то кайлом.

– Посмотрим, а вдруг она что-то нашла!

– А представляешь…

– Золотых дублонов жене принесешь… Ее как зовут?

Подходя поближе, они размышляли о коробке из-под печенья и о том, что же, интересно, они сложили в нее двадцать лет назад.

– Тридцать.

– Ну что?

Бабуся, стоя на коленях, откинула кайло и платком смахивала землю с каких-то маленьких и почерневших костей.

– Блин, кошмар. Зверек какой-то.

Словно опытный археолог, бабуля осторожно сдувала пыль с костей, соединенных в одно целое; в одно целое, ты посмотри.

– Елки зеленые… Правда, это как будто рука?

– Только маленькая слишком.

– А может, это обезьянья лапка. У нас в школе не было обезьянки?

– Уже темнеет… У кого-нибудь есть фонарик?

Нет. Фонарика ни у кого не было. А через пять минут все уже навсегда забыли о зарытых кладах и думали только о том, какому идиоту, больному ностальгией, пришла в голову дурацкая идея выкапывать трупы, зарытые на школьном дворе.