Когда не горят костры

Что-то в его голосе было такое, что у Лидии желудок сжался и ладони вспотели. Тёмная, слепая паника, задавленная на катере, встрепенулась и сжала нутро тугими змеиными кольцами. Эррера помедлил несколько мгновений и быстро пошёл вперёд, включив фонарь на всю мощность.

За толстой, искорёженной перегородкой из титана оказался не массив скалы, а другой коридор, белый, неровно освещённый, узкий. Через пару метров дым и пыль осели, и можно было разглядеть и огромные многослойные стёкла лабораторий, и настежь распахнутые двери, и глубокие царапины на стенах… и густые, чёрные полосы, прерывистые кляксы, свисающие с потолка нити чего-то густого и вязкого, как нефть.

Лидия с трудом сглотнула, схватилась за стену, чувствуя, как слабеют ноги и подгибаются колени.

– Что… что это?

Она не хотела слышать ответ. Она и так знала его.

Именно таким приходил кошмар ко всем жителям подводных станций, именно это снилось им в самые беспокойные, тёмные ночи. Паника. Безысходность. Ловушка, из которой не сбежать. Безумие и насилие, после вспышки которых обрывалось любое будущее.

За спиной сдавленно всхлипнула Ингрид и бросилась прочь. Её никто не удерживал. Не стоило ей это видеть – слишком молода она была. Лидия с трудом сделала шаг, другой, всё цепляясь за стену. Ей казалось: отпусти она её – и упадёт, не на пол, нет. В омут памяти, в самую глубокую и тёмную пропасть, из которой уже не сможет выплыть наверх.

Она не хотела осматриваться. Она и так знала, что увидит, – слишком яркими, слишком острыми были воспоминания. Но долг требовал замечать, фиксировать, сохранять.

Майкл подхватил её под локоть, пошёл рядом. С другой стороны, отставая на полшага, мягко ступал Эррера, держа наготове небольшой пистолет-гарпун. И когда только успел вытащить?

В голове шумело, и Лидия уже не различала, океан ли ей поёт, или от давления кровь в ушах стучит. Она шагала неровно, дёргано, как марионетка, против воли тащила себя вперёд и всеми силами пыталась оттянуть тот момент, когда картины из воспоминаний обретут плоть в реальности.

Шаг, ещё один. Поворот. Тёмные, смазанные следы на стенах, чёрные полосы на полу. Кровь, въевшаяся в металл. Ещё поворот. В конце коридора – массивная дверь, створки сомкнуты, на полу – месиво, чёрное, бурое, так и не поймёшь с первого взгляда, что это такое громоздкое, тянущее вверх тонкие отростки-палочки, цепляющееся за створки, царапающее щель меж ними.

Лидия опустила глаза, уставилась в пол, на тёмные следы. Хватит и одного взгляда.

Тела, множество иссохших мумий в запёкшейся крови, с некоторых словно при жизни кожу содрали, и все сгрудились у запертых дверей, царапали их, выли. О, как они выли! Лидии казалось, она слышит этот звук наяву, как десятки замурованных заживо людей царапают металл, срывая ногти, кричат, зовут на помощь, бьют о дверь руками, головой, всем телом, надеются, что их услышат, о них вспомнят, за ними вернутся.

Но никто не вернулся.

– Это закрытый блок, – голос Эрреры был тих и неестественно спокоен, – секретные лаборатории, самые ценные исследования, военные разработки. Даже странно – столько лет прошло, а шифр не изменился, – он кивнул на заляпанную табличку на стене. Лидия предпочла не задумываться, откуда он его знает.

– Разве здесь жили люди?

– Да, избранные. Дальше и глубже должны быть жилые боксы для учёных, но… – Эррера устало понурил плечи. – Меньше, гораздо меньше, чем… это. Их согнали сюда. Согнали и заперли, а сами покинули полис, опечатав его.

– Да, – Майкл дёрнул головой, перевёл на Лидию осоловелый взгляд. – Там, с другой стороны – стена, несколько лишних швов, и всё. Полис запечатали, не чтобы никто не попал снаружи, а чтоб никто не вырвался изнутри.

Лидия развернулась и пошла назад. Губы слиплись, язык присох к нёбу, горло колючки опутали. Нет сил отвечать. Да и зачем тратить слова на то, что и так ясно?

У пролома уже улеглась пыль, неровные куски металла загибались внутрь коридора. Лидия обошла их по дуге, чтоб не зацепиться, не повредить защитный костюм. Её всё ещё шатало.

– Возвращаемся.

– Нет. – Отрывистый ответ Эрреры прозвучал как выстрел – сухо, внезапно, оглушительно. Лидия повернулась к нему так резко, что едва не упала. – То есть – вы можете. А я… должен выполнить приказ командора.

Он виновато покосился на Майкла, бледного, ошалевшего.

– Вы тоже можете вернуться в центр управления и ждать катер, Альтман. Вы гражданский, не приносили присягу. Уведите Эглите – она офицер только по букве закона, никто её не осудит. Я постараюсь справиться один.

– А не пойти бы командору к чёрту с такими приказами? Эррера, не валяй дурака, убираемся отсюда! Я как-нибудь заварю эту хренову дыру, а в отчёте скажем, что ничего не нашли!

Безопасник тихо рассмеялся:

– Спасибо, но выбора у меня нет. Если вернусь с пустыми руками, командор пообещал лично за шлюз выкинуть.

– Слушай, наш старик, конечно, жесток, но не настолько! Почему это он взялся невыполнимое требовать?