Когда не нужны слова

Он сидел совсем близко. Прядь его волос упала на лоб, а нижняя часть лица успела покрыться легкой щетиной. Она видела каждую морщинку на его лице. От его теплого взгляда у нее гулко и часто билось сердце, она с нетерпением ждала, что же он предпримет дальше. Нежное прикосновение руки к ее лицу, его легкое дыхание, от которого у нее затрепетали ресницы, да и сама его близость — все для нее было ново и казалось чудом.

— Ты такая красивая, — пробормотал он, — и такая усталая.

— Эштон…

— Нет, — сказал он и, погладив еще раз ее волосы, опустил руку. — У тебя сейчас и без того проблем хватает. Не позволяй мне стать одной из них.

Но разве он был проблемой? Он был сейчас единственным, что было правильно в ее жизни. Она так и хотела ему сказать, но это было бы совсем глупо.

Она опустила глаза и отодвинулась от него.

— Мы оба устали, — тихо сказала она. — Пора нам, наверное, ложиться спать.

Эш хотел было согласиться, но его рука сама по себе легонько прикоснулась к ней и тем самым остановила ее. Нет, он не забыл об обещаниях, которые дал самому себе и ей, и ему не нужно было напоминать, по каким причинам ему не следует давать волю своим низменным инстинктам, — он сам хорошо это знал. Она была слишком хрупкая, слишком уязвимая, ее было так легко обидеть, но он пока не был готов отпустить ее.

— А не посидеть ли нам еще немного? — тихо предложил он. — Мы могли бы посмотреть, как появляются звезды.

Мадди улыбнулась, соглашаясь, и снова уселась рядом с ним. Его рука самым естественным образом обняла ее за талию, и ее голова удобно легла на его плечо. Она почувствовала себя легко и свободно, как ребенок, оказавшийся под надежной защитой, а Эш прислонился головой к стволу дерева и закрыл глаза, наслаждаясь этим мгновением.

— Если бы я мог нарисовать тебя сейчас, — пробормотал он несколько мгновений спустя, — я использовал бы туманные краски утра — голубой, розовый и серебряный с добавлением золотистого солнечного для твоих глаз. Получился бы настоящий шедевр. Полотно повесили бы в Национальной галерее, и люди приезжали бы за тысячи миль, чтобы полюбоваться на него. — Он посмотрел на нее сверху вниз, в глазах его поблескивали искорки смеха. — Тебе бы этого хотелось?

— Думаю, внимание стольких людей смущало бы меня, — сказала Мадди.

— Зато ты стала бы бессмертной.

— Я предпочла бы безопасность.

Сидя в объятиях Эша и слушая его беззаботную болтовню, она действительно чувствовала себя в безопасности. Чувствовала, что ее оберегают, что ею дорожат. Его увечная рука лежала на ее бедре. Она робко прикоснулась к ней кончиками пальцев, потом переплела свои пальцы с его и нерешительно сказала:

— Эштон, тебе никогда не приходило в голову, что волшебная сила заключена не в твоих руках?

Эш, затаив дыхание, смотрел на нее — такую милую, невинную и искреннюю. Его переполняло чувство, которое он не смог бы выразить словами, даже если от этого зависела бы его жизнь.

Он просто поднес к губам их переплетенные руки и нежно поцеловал ее пальцы, выразив этим все, что не мог выразить словами. Да и не нужны были слова. Потом он снова прислонился к стволу дерева и закрыл глаза. Когда на небе высыпали звезды, они спали в объятиях друг друга.

Глава 20

В течение последнего получаса Мадди чувствовала запах дыма. Сначала она подумала, что это ей показалось, но по мере их продвижения к западу запах усиливался, причем пахло не дымом обычного костра. Даже лошади его почувствовали и забеспокоились. Когда она сказала об этом Эшу, он буркнул в ответ что-то нечленораздельное и посильнее пришпорил коня. Мадди едва за ним поспевала, с ужасом думая о том, что впереди, возможно, бушует лесной пожар — стена огня, которая окружит их со всех сторон, не оставив выхода. А может быть, это солдаты разбили лагерь и жгут костры?

Узкая тропа, по которой они ехали, начала, петляя, спускаться в долину. Эш резко остановился и жестом приказал остановиться Мадди, которая по инерции вырвалась вперед. Он посмотрел вниз, в долину и, побледнев, прошептал: — Силы небесные!

Взглянув туда, куда смотрел он, Мадди увидела дымящийся остов дома на поляне внизу. Полдюжины людей в рваной солдатской форме суетились вокруг, роясь в обгоревшем хламе и деля между собой ценности, награбленные в доме. Они находились так близко, что Мадди видела блеск золотых монет, которые один из них радостно вытряхивал из кошелька, и алчность на физиономии другого, запихивавшего в свою дорожную суму столовое серебро. Было слышно, как жалобно заблеяла овца. Один из мародеров перерезал ей горло и, перекинув окровавленную тушу через седло, радостно заорал: «Сегодня полакомимся жареной бараниной!» Еще один мерзавец стаскивал с ног убитого сапоги, а другие гонялись за метавшимися по двору курами.

— Это ферма Грэмов? — спросила Мадди, удивляясь, что может говорить.

Эш судорожно глотнул воздух и кивнул. Потом, схватив уздечку ее лошади, сказал:

— Надо уводить тебя отсюда.

Но снизу послышались крики и топот копыт. Мадди сковал ужас: слишком поздно. Их заметили.