Когда не слушаешь маму

В 1935 году Эйнштейн с Натаном Розеном предположили, что общая внутренняя часть черных дыр представляет собой кротовую нору, которая получила название «мост Эйнштейна – Розена». Космос, пространство, время во все века интересовали людей и, видимо, будут интересовать всегда. Изучение Вселенной вряд ли когда-либо будет завершено. Вопросов много, но тут возникает парадокс познания. Если мы не знаем, чего мы не знаем, то, как мы поймём, что именно нам следует узнать? Получается, что если мы хотим узнать нечто, чего не знаем, то мы не можем и задать соответствующий вопрос? Следовательно, мы можем узнать новое, только наткнувшись на это случайно, и мы никогда ничего не узнаем, задавая вопросы, что явно является абсурдом. Вопросы – это фундамент любого научного исследования, и они всегда являются первым шагом в познании.

Сократ перефразировал запутанный парадокс следующим образом: «Человек не может искать ни то, что знает, ни то, чего он не знает. Он не может искать то, что знает, потому что если он это знает – то ему нет необходимости это узнавать, а если он этого не знает, то он не знает и того, что ему следует искать». Если мы знаем ответ на вопрос, который мы задаем, то, что мы можем узнать нового, задавая вопросы?

Бывший муж не понял, что с ним приключилось. Неведомая сила подняла ослабшее тело с дивана, с силой зашвырнув за окно. Пролетая над светящимся городом, бывший больной успел очухаться от ночных кошмаров, но описав большую петлю гистерезиса, завис на одном месте.

«Конец, сейчас грохнусь вниз и сгорю как свеча. Как-никак скорость свободного падения», – подумал Василий.

– Не успеешь. Иди вперёд, тебя встретят, – неожиданно раздался голос.

Офисный планктон, вздрогнув, оглянулся – вокруг никого. В ночной тьме, окруженный мерцающими звездами, он беспорядочно барахтает ногами и не падает. Внизу светится Брюхнешанск, по дорогам мчатся автомобили, на вокзал прибыл опаздывающий поезд из Владивостока с прицепным вагоном «НА СЕВЕР». Неожиданно вырвался сноп разноцветного салюта. Его отблески достигли подошв потёртых чехословацких ботинок, заставив обладателя импортного товара неловко подпрыгнуть.

– Черти полосатые, – пробормотал он, – уже празднуют победу. А тут…, хотя я тоже неплохо устроился. Звёздная прогулка не каждому выпадает. По-моему, никому, кроме меня с кузнецом Вакулой.  Правда, молотобоец летал на чёрте. Ещё булгаковская Маргарита, барон Мюнхгаузен Карл, который Фридрих Иероним. Потом гуси-лебеди с непослушным мальчиком…   Хватит рассуждать, вперёд шагом-марш, посмотрим, что из этого получится.

И наш герой с левой ноги потопал по ночной бездне куда глаза глядят. Хотя нет, взгляд космического путешественника упёрся в бледноликую Луну.

– Авось не заблужусь. Поворотов нет, одна прямая дорога. В худшем случае проверю, высаживался ли Нил Армстронг на Селене или это голливудские сказки, – принялся рассуждать Василий, – боюсь, что американцы там уже построили города будущего под прозрачными колпаками для защиты от метеоритного дождя. А в кратерах расположили криохранилища с биологическим генофондом землян. Интересно, местные селениты голосуют на выборах в Конгресс?

Не успел новоиспечённый космонавт промолвить, как почувствовал, что его заносит немного влево. Потом даже пришлось поднатужиться, взбираясь на невидимую вершину. Только он достиг пика, как, не удержавшись, кубарем покатился вниз.

– Что за чертовщина, – в сердцах воскликнул покоритель ночных просторов, потирая ушибленный лоб, – не думал, что небо как пересечённый ландшафт в предгорьях Кавказа. Так в лешего невольно поверишь. Не могли поставить указатель «Крутой спуск»?

– С табличкой «Ущелье печального дракона», плохо учил физику в школе, – неожиданно раздался голос, – пространство всегда искривлено, а в космосе люди еще не протоптали удобных тропинок.