Когда не все дома (СИ)

А доктор Кулешов, и впрямь, не мог отделаться от чувства потери. Надо же было так привязаться к чужим, в сущности, людям. Он продолжал навещать Оленьку в больнице так часто, как только мог, зачитал её историю болезни до дыр. Заведующий отделением, однокашник и друг, тот самый, с золотыми руками и платиновой головой, прямо спросил:

— Сергей, почему ты курируешь эту больную?

— Это моя… хорошая знакомая, почти родня, — не стал вдаваться в подробности Сергей Игоревич.

— Жена-то знает?

— Жена знает всё и немного больше, как и положено врачу-гинекологу, — отшутился Кулешов.

— Ну ладно, дело твоё. И не переживай ты так, всё в рамках нормы у твоей хорошей знакомой, беременность протекает без осложнений, давно пора выписывать.

Это доктор Кулешов и так видел, а беспокоился по какой-то неведомой ему самому причине.

Перед Новым годом он поехал провожать Ольгу и Андрея в аэропорт: подвёз на своей машине, вручил подарок для несостоявшегося внука, обнял Оленьку, пожал руку Андрею, пригласил рожать в знакомый уже перинатальный центр к знакомому доктору и помахал рукой на прощание.

— Мировой мужик, даже жаль. Я бы от такого тестя не отказался, — посетовал Андрей, уже сидя в самолёте.

Оля молча кивнула, хотелось расплакаться, но прилюдно ронять слёзы было не в её характере.

Чаcть II. О капустном букете и яблочном пироге — 1

В среду вечером Вика ждала звонка, она набросала на листочке план разговора и носила его в кармане удобных домашних джинсов. Странно это, конечно, писать черновик беседы с мужем, но короткие и редкие их созвоны часто бывали рваными и, как следствие, пустыми. В этот раз муж дозвониться не смог, почему-то связь в Южной Атлантике, которую он бороздил, оказалась так себе: звонок с далёкого запада не пробился, но смогла долететь эсэмэска: «Позвоню в пятницу после пяти». В конце сообщения стояли нолик и крестик, что на их кодовом языке обозначало: «Обнимаю, целую». Ответ у Виктории завис неотправленным, и она мысленно запустила свой воздушный поцелуй сквозь туманные дали.

В четверг вечером сотовый напомнил: «Доставка мебели с 12.00 до 17.00». Это значило, что в пятницу во второй половине дня на работе ей предстояло пересчитывать ножки, столешницы и даже шурупы. О том, что бывает, когда не проконтролируешь лично, Виктория Петровна знала на личном опыте. Прошлый раз не досчитались одной столешницы — новый стол, который уже числился за детским садом, пришлось оплатить из своего кармана, мебель из прессованных опилок показалась тогда золотой. Теперь Вика внимательно читала накладные и лично проверяла комплектацию.

Утром в пятницу ей позвонили сразу два воспитателя — не придут, у одной радикулит, у другой что-то вирусное. Значит, самой придётся работать на группе.

День на разрыв — бывает.

Завхоз позвонила в три часа дня: мебель приехала.

— Не расписывайся нигде, жди меня, пристрою своих и сразу к тебе, — скомандовала она.

Перспективы замаячили радужные, по радуге понеслись единороги: до пяти можно было разгрести все дела и вечером спокойно поговорить с мужем. Она переплетала девочкам косички, растрепавшиеся после тихого часа, и ждала Елену Васильевну, согласившуюся забрать в музыкальный зал сразу две группы и устроить там клубные танцы. Руки привычно разбирали прядки, глаза пересчитывали подопечных, в мозгах крутилась мебель, сердце радостно подпрыгивало в ожидании разговора с любимым мужем. В группе всё было спокойно: за столом самые тихие играли в домино и куклы, несколько мальчишек катали машинки, рядом с ними крутилась маленькая девчоночка лет трёх, похожая на Снегурочку. Эту кроху определили к пятилеткам временно из-за карантина в младшей группе, к тому же здесь у неё обитал старший брат. Есть такие девочки, которые, несмотря на нежный взгляд и светлые локоны, предпочитают машинки куклам, эта малышка была, очевидно, именно из таких. Она тянула руки к грузовику, но крепкий и упрямый паренёк что-то высказал ей, поднялся с колен и спрятал машинку за спину, лицо у мальчишки было решительным и злым. Девочка же скривилась от подступивших рыданий. «Только бы не врезал ей машинкой», — вздрогнула Виктория Петровна и строго прикрикнула:

— Коля! Нельзя обижать маленьких!

Коля покосился на заведующую, а маленькая вдруг подпрыгнула, как пружинка, и вцепилась в лицо своего конкурента зубами.

Следующий час превратился в голове Вики в трейлер к фильму ужасов — только отдельные кадры: лица детей в крови; белая футболка несчастного Коли в бурых подтёках; истошный крик девочки, испугавшейся одного вида того, что она натворила; хирург в белом халате на фоне белого кафеля процедурного кабинета, хладнокровно заявивший: «Обычный укус, до свадьбы заживёт».

Примчавшийся в больницу уже знакомый всему детскому саду Колин дедушка подхватил на руки внука, оценил повязку на щеке и приготовился выслушать объяснения врача и заведующей.

Во время этого важного разговора и зазвонил телефон. Муж! Долгожданный… Ненаглядный… Да и как наглядеться на того, кто дома бывает от силы три месяца в году и то короткими урывками.