Когда не всё равно

Темные брови медленно поднялись, скрывшись за длинной челкой. Ее голос так же окрасился металлическими нотками. Что-что, а вот втаптывать себя в грязь она точно не позволит. И диктовать условия тоже.

– Почему это?

– Зачем вы забиваете голову нашей дочке всякими глупостями. Она не такая как все, она привыкла к этому, зачем все эти перемены?! Почему вам разрешили вывести ее на улицу?! Ведь она не выходит! Вы хотите, чтобы над ней смеялись?! – на этот раз слово взяла женщина. Голос готов был сорваться на визг, но она во время спохватилась, вспомнив, где находится.

Яна поморщилась.

Так вот в чем дело! Вот почему Аня не соглашается на операцию! А ведь в глубине души это подозрение засело давно, значит, не зря. Вот она семья, и вот она поддержка для подростка. Боже мой, как же порой все сложно. И не ей лезть в чужой монастырь со своим уставом. Но так ведь нельзя! Нельзя мыслить шаблонами!

Наверное, поэтому в душе сделалось очень горько, обидно, за ту бедную затюканную стереотипами девочку, от которой она ушла всего несколько минут назад. В душе стремительно разворачивались эмоции, сменяя друг друга, как кадры в кино: жалость, обида, непонимание, гнев и злость. Последняя парочка была особенно навязчивой, и если уж поселялась в сердце, то вытурить их оттуда было ой как не просто. Это означало только одно: война! А уж когда Яна вставала на тропу войны за правду, свернуть с нее ее никто не мог заставить.

– За тем, что она самая обычная! В ней нет ничего такого, чего надо стыдиться! Она самый обычный подросток, которому по воле судьбы пришлось пережить аварию, и что самое страшное, ее последствия. – Голос девушки начал повышаться, окреп и уже не дрожал. – Медицина может исправить ей лицо, и когда-то так и будет. Но кто потом будет лечить искалеченную душу? Пусть я посторонний человек, но пока я нужна вашей дочери, я буду рядом. И уйти меня может заставить только она. Никто! Не вы, ни кто-то еще не в праве такое требовать. Так что нравится вам или нет, но я буду общаться с Аней до тех пор, пока я ей нужна. И уйду только в том случае, если она сама попросит об этом лично, глядя мне в глаза. Точка!

Воцарилось молчание.

Потом топот удаляющихся ног, весьма громкий, который эхом разнесся по пустому помещению.

Андрей только усмехнулся.

«Точка!»

Он стоял у двери палаты, предпочитая пока оставаться незамеченным. И не важно, что пациенты смотрели на него с интересом и недоумением. Пусть!

Какая разница. Ему просто было важно услышать. Похоже, это уже входит в привычку, стоять вот так и слушать.

«Точка!»

Вот уж точно. Если кто и мог ее поставить, только Янка. Что в ней всегда вызывало искреннее восхищение, так это умение стоять на своем. Никто и ничто не сможет сдвинуть эту маленькую хрупкую девушку с намеченного пути. Так было всегда! Подумать только, раньше все смеялись над ее стремлением писать. Ей было все равно. И пока народ отрывался в клубах, в которых к слову, она тоже иногда бывала, но редко, сокурсница предпочитала писать. И вот теперь у нее уже вышли несколько книг, есть поклонники.

Приятно, что хоть кто-то поставил на место эту странную парочку. Он верил, что они любят свою дочь. По-своему и со своим пониманием бытия. Просто эти люди были не готовы к подобным жизненным трудностям. Хотя, к ним никто не готов. Неизвестно, как бы он сам себя вел, будь у него дочь и случись с ней такое несчастье.

Поежившись, парень открыл дверь, из-за которой слушал весь разговор и вышел в коридор. Как он и ожидал, там стояла одна Яна и кипела от негодования.

– Умничка! Я бы не смог сказать лучше! Ты всегда умела отстоять свои интересы.

– Опять подслушиваешь? – девушка прищурилась, чувствуя, как щеки пылают от недавнего неприятного разговора.

– Двери тут тонкие, хорошо хоть они не начали скандалить напротив Аниной палаты. – Андрей кивнул, еще раз широко улыбнувшись. Он просто не мог скрыть удовольствие от услышанного. Будучи лечащим врачом, он себе такое позволить никак не мог. Хотя признаться, несколько раз у него уже было подобное желание. И только большим усилием над собой приходилось сдерживать все то, что очень хотелось высказать Аниным родителям.

– Прости, не думала, что мы говорили так громко. Черт! Не могу никак успокоиться! Надо же так испортить настроение. Что я такого сделала, что заслужила подобное отношение!

– Ты вынула их дочь из панциря, вот что ты сделала. Похоже, они не были к этому готовы. Вот и все. Хотя в глубине души, думаю, они не плохие, просто не могут справиться с ситуацией.

Эти простые слова быстро затушили остатки гнева.

Действительно, какое она имеет право критиковать этих людей. Правильно, никакого! Ни морального, ни человеческого.

– Ты прав, просто неожиданно. Правильнее, это я не ожидала подобной реакции на хорошие дела, вроде бы. Надеюсь, Аня не слышала.

– Не думаю, она вся в своей работе. Сидит в Интернете днями и ночами.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо. Есть хотя бы намеки на успех?

– Боюсь сглазить. Но сегодня ортодонты сняли слепки для моделей челюстей и ОПТГ должны были сделать, мы все еще надеемся на операцию.