Когда нет выбора (СИ)

Все время боялась, что так я завалю путь вниз и в то же время не успею прокопать дорогу наверх. Вот так, на грани душевного срыва от страха замкнутого пространства, стиснув зубы, упорно работая старой надежной киркой, пробивала себе путь наверх. Жить хотелось так, что я бы и зубами вгрызалась в грунт. Когда рука с киркой словно провалилась в пустое пространство, уже не думая ни о чем, заработала с утроенной силой. Словно мертвяк из могилы вытаскивала себя из земли. А потом долго лежала, не в силах насладиться богатством ароматов, витавших в воздухе, его насыщенностью и свежестью. Пришлось усилием воли выравнивать дыхание, а то бы точно грозила гипервентиляция легких. Вокруг царила ночь, но спутник Саэре Д-4 давал достаточно света, чтобы я могла осмотреться.

Зрелище оказалось ужасным. Нашего дома больше не существовало. Вместо родного, надежного, уютного дома — приземистая глыба скукоженного обугленного мангуя — могила моего отца, самого близкого и любимого существа. Попыталась вытереть с лица влажную землю, но, скорее всего, размазала еще сильнее. Подошла к этой обгоревшей мрачной куче и застыла перед ней. Пока находилась запертой в подвале, думать себе ни о чем другом, кроме спасения, не позволяла, а вот сейчас ощутила, как навалилась вся тяжесть утраты, осознание, что ничего как прежде не будет и теперь я совсем одна. А любимый отец в этой кошмарной могиле…

Упала на колени и, упершись в землю лбом, зарыдала. Отчаянно и безутешно оплакивая потери, осознавая, что совсем-совсем одна и ничего вернуть не в силах. Слишком многое бы могла перенести легко и не жалея ни о чем — вот, о Маркусе даже не думала и не вспоминала — а вот потерю отца… Ее пережить будет сложно. Только через час смогла немного прийти в себя. Потом нашла автоматическую поливалку травы, оказавшуюся в рабочем состоянии, включила ее и помылась. Выстирала одежду и тут же мокрую надела. Сейчас лето и температура высокая, через пару часов все высохнет, а здесь долго оставаться нельзя. Вдруг заметит кто…

С трудом расчесав волосы, подхватила сумку, заодно проверив ее остальное содержимое, и, слегка покачиваясь от голода и усталости, пошла в сторону города пешком. Хотя два автокара все еще стояли на нашей парковке, но при активации двигателя нужно было автоматически подтверждать личность водителя, а значит, обо мне тут же узнают в 'Анконе'. То, что отец им ничего путного не сказал, сомнений не вызывало, поэтому я опасалась, что меня будут искать. В голове мелькнула дурацкая мысль — если бы я осталась в подвале и погибла там, их поиски были бы бесплодны и затратны, а теперь у них есть надежда. Ближе к пригороду встретила роботизированное такси и, с облегчением вытянув гудящие ноги, назвала адрес доставки — космопорт. Деньги у меня есть (отец специально снял для нас немного наличных и перевел средства в векселя на предъявителя), документы с собой, так что сейчас главное — улететь с планеты. Заметать следы буду уже в дороге.

Глава 4

Полированная поверхность файнеса, который используют на Дерее в качестве зеркала, демонстрировала удручающую картину. Файнес не отражал, скорее проецировал изображение, позволяя более объемно видеть себя с трех сторон. Я оделась в деловой брючный костюм и сейчас застыла с щеткой в руке, пытаясь расчесать кудрявые буйные волосы, которые шоколадной волной падали на спину. Критически всматриваясь в свое отражение, только тяжело вздыхала, предчувствуя новые осложнения на мою и так невезучую голову.

Ранее нежная смугловатая кожа цвета обожаемого мной кофе с молоком сейчас больше походила на гипсовую маску молочного цвета. И на этом бело-сером фоне сильно выделялись яркие синие глаза, в которых нетрудно увидеть многодневную усталость и затаенную боль. Веки набрякли и чуть опухли, скрывая ресницы. Взгляд скользнул ниже по оплывшему подбородку, потерявшему былую четкость; толстой шее без единой складочки; ключицам, которые теперь невозможно различить, потому что кожа натянулась, скрывая прежние линии. Вообще, сейчас мое тело казалось еще более крупным из-за отека, и со спины меня часто путали с мужчиной, чему дополнительно способствовала одежда.

Кожа чесалась немилосердно, и мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не почесываться постоянно, дабы не раздражать окружающих, вызывая подозрения, что рядом с ними больная или, того хуже, заразная особа. Но сегодня окончательно признала, у меня началась линька и, соответственно, вторая ступень развития. Первая проходила в течение двух месяцев и свои, мягко выражаясь, дискомфортные ощущения я все еще помню, а как со второй будет — предсказать нереально. Похоже, весь тот ужас и стресс, которые я пережила три недели назад, спровоцировали внеплановое 'взросление' и линьку на пару десятков лет раньше, заодно сократив мою жизнь на эти самые пару десятков лет…