Когда нет выбора (СИ)

В голосе Фисника явно звучало ядовитое злобное ехидство, что в очередной раз вызвало у меня вопросы, но он и так слишком много рассказывает, а ведь считается, что илишту — очень закрытая раса. Так с чего это мне такое доверие оказывается?

Следующие несколько часов мы работали в этом помещении, разбирая кабели, провода, оборудование и делая еще тысячу различных дел. Потихоньку я разобралась в основных принципах того, что мы должны будем сделать, и продуктивность нашей работы заметно возросла, что не могло не порадовать Фисника, тут же озвучившего:

— Молодец, парень! Молодой, но смекалистый. Из тебя выйдет толк, если какая-нибудь баба не сграбастает…

Я ухмыльнулась и выдала:

— Не сграбастает! Меня — уж точно нет!

— Не будь самоуверенным, мальчик мой, — жестко возразил Фисник, — а то не заметишь, как потеряешь свободу!

Опять удивилась. Вообще, он почему-то слишком предвзято относится к женщинам. Осторожно, как бы между прочим, спросила:

— А что в этом страшного? Быть с женщиной?

Фисник посмотрел на меня долгим взглядом, а потом пришел к каким-то своим выводам, потому что озвучил очень загадочное предложение:

— Ну, с тобой все понятно! Гормоны играют и кровь бурлит… — кивнул в сторону расставленного кругом оборудования и продолжил. — С этим немного разберемся и свожу тебя в одно местечко — кровь остудить. А насчет женщин… настанет и твой день, тогда поймешь, что я имел в виду. Хотя ты тсарек и, возможно, тебе повезет больше, чем любому илишту.

Очередная загадка вызвала невольное раздражение, и я решила — хватит. Мне с ними не жить, так чего попусту тратить время и разгадывать их загадки? В свою каюту я чуть ли не ползла. Даже поздний ужин не прибавил сил, но настроение было благодушное. Мой первый рабочий день прошел как нельзя лучше и спокойно.

Следующие четыре дня я неукоснительно выполняла инструкции Фисника. К его приятному удивлению, с помощью еще пары техников мы собрали требуемое количество блоков для соединения с капсулами и принялись за их подключение к общим системам корабля и настройку оборудования. Спала я последние три ночи урывками, потому что по возвращении в каюту приходилось сначала изучать информацию — как полученную от наставника, так и ту, которую скачала из библиотеки академии. Но я чувствовала, что включилась в работу и даже осваиваюсь в коллективе.

Мне было очень интересно наблюдать за взаимоотношениями внутри экипажа. Как я поняла, посещая столовую, а также из разговоров между офицерами, инженерами и техниками, у илишту четкая иерархия. О том обстоятельстве, что цвет играет основную роль, я догадалась еще в первый день, но потом разобралась, почему. Как выяснилось, чем темнее мужчина илишту — тем сильнее физически, чем светлее — тем слабее и, соответственно, заслуживает меньше уважения. Странно, непривычно, но факт. Фисник упомянул как-то, что женщины илишту очень светлокожие, но предпочитают темные цвета одежды: наверное, чтобы подчеркнуть свою женственность. Мужчины же, наоборот, темнокожие, но любят одеваться в белое, а также предпочитают этот цвет в окружающем пространстве, ведь он подчеркивает их мужественный темный цвет кожи…

Возможно, в связи с этими, на мой взгляд, анахронизмами у настолько продвинутой в техническом плане расы существуют странные правила поведения, никак не укладывающиеся в голове. Вот, например, Лека Фисник — мой наставник — со светлой кожей, поэтому, даже несмотря на интеллект и доброту, большим уважением среди более темнокожих коллег не пользовался. Недостаточно темный. Наверное, из-за этого я частенько ощущала его затаенное одиночество, неожиданно вылившееся в тягу к общению со мной, по сути чужим существом. Он не уставал учить меня, объяснять что-либо, не испытывал раздражения из-за мелких проколов. И я никак не могла нарадоваться своей удаче, оказавшись 'подопечным' этого спокойного, вдумчивого илишту.

Двое техников, работавших с нами, тоже светлые, держались друг друга и на высокомерие темных в столовой или коридорах не реагировали, словно признавая их полное право вести себя таким образом. Я бы не сказала, что это выражалось ярко или демонстративно, просто по некоторым мелочам или тщательно скрываемым эмоциям смогла сделать подобные выводы. Как в любом закрытом обществе, тем более мужском и в ограниченном пространстве, на борту 'трех семерок' кипели интриги и бурная жизнь. К моей несказанной радости, большая часть экипажа уже почти не замечала или попросту игнорировала 'бледного и волосатого'. Я до странности быстро словно ассимилировалась среди членов экипажа и даже позволила себе расслабиться. А зря!

Это доказал Фисник, по доброте душевной решив сделать мне приятное — дать отдохнуть. На пятый день, стоило нам завершить настройку основного блока управления капсулами для анабиоза, похлопал меня по плечу, заставив побеспокоиться (а вдруг накладка отвалится — рука-то у него не легкая), и сказал:

— Ну что, Есь, пошли. Я тебе покажу место, которое положено посещать любому нормальному мужчине, чтобы не испытывать напряжения и жизненного негатива.