Когда нет выбора (СИ)

— Я же говорил, что могу почувствовать что-то живое, только если оно имеет чувства и эмоции. А там море жидких металлов и атмосфера из кислот — кто там живым может быть?!

До меня тут же донеслись яркие эмоции окружающих. Мужчины заволновались за свое внутреннее содержание, которое я могу почувствовать. Поэтому мстительно добавила:

— Особенно, когда тут десять мужиков с таким трепетом и страхом за свои чувства переживают. Они ж заглушат всех остальных…

Тарий резко развернулся и очень тяжелым взглядом обвел присутствующих, которые теперь усиленно старались не чувствовать вовсе. Правда, им это плохо удавалось.

Несмотря на суету, эсин Лоренк Сарная уверенно вел по тоннелю к выходу наш шаттл, направляя его в открытый космос. А я все сильнее нервничала: они слишком на меня рассчитывают, а ведь возможно и такое, что раз сигналы не проходят, то и мои способности улавливать волновые излучения эмоций и чувств будут бессильны перед этим металлическим морем.

Над головой вновь раздался уверенный голос Тария Бианы:

— Мы будем зависать над разными участками нужного нам квадрата, где улавливается аварийный сигнал, и ты попробуешь засечь живых…

О том, что там, вероятнее всего, уже нет живых, говорить не стала. В жизни всякое случается, так почему бы не произойти чуду. Поэтому лишь кивнула.

Я еще ни разу не летала на таких шаттлах, а здесь, сидя в кабине пилота, могла видеть все происходящее вокруг. Передо мной большое интерактивное табло, которое собирало и выводило на экран всю информацию по окружающему миру и системам шаттла. В какой-то момент даже отвлеклась от своих тревог — столько всего любопытного и интересного появилось.

Мы прошли стратосферу и оказались в мутной сероватой атмосфере, если ее можно так назвать. На экране отразилась информация о большом содержании кислот. Шаттл спустился ниже и то, что я увидела, добавило неуверенности и, вообще, создало гнетущую обстановку. Всюду, куда хватало глаз, высились странные вершины, как будто с неба лился металл и затем застывал на поверхности, образуя невообразимый ландшафт — оплывшие свечи, устремленные в кислотное небо. Между этими свечками разливались серебристо-серые, с непонятными разводами, иногда даже булькающие моря. Несколько минут летели молча, и вскоре достигли нужной территории.

Эсин Лоренк парой манипуляций заставил шаттл низко зависнуть над серебристой жижей, а я с открытым ртом рассматривала все вокруг.

— Вы можете приступать, эс Есь! — неожиданно мелодичным голосом обратился пилот. Он явно испытывал неуверенность, так же как и я и тщательно скрываемый страх… ко мне.

Тяжело вздохнув, обратилась к мужчинам, стараясь не смотреть им в глаза:

— Убедительно прошу вас успокоиться. Я не собираюсь 'читать' вас, у меня другая задача, и если поможете мне своим внутренним спокойствием, улучшите шансы на успех.

Наконец-то мужчины вздохнули с облегчением, но даже словом не обмолвились. Вскоре один за другим, как и Тарий, приглушили свои эмоции. А я обратилась в себя. Уровень за уровнем, как учил папа, отсекала все ненужное и близкое и пыталась ощутить общий эмоциональный эфир. Как мне показалось, очень скоро отодвинула ближних ощущаемых и настроилась на поиск. Но здесь пусто, и я почему-то уверена, что корабля здесь нет.

— Здесь его нет! — наконец смогла вернуться в реальность, обращаясь к пилоту.

— Вы уверены? — вместо пилота спросил Тарий.

— Я ни в чем не могу быть уверен, — пожала плечами и тихо пояснила, — но могу утверждать, что здесь не чувствую ничего. Здесь живых нет.

Последнее замечание заставило нахмуриться эсина Лоренка, он двинул шаттл дальше, затем осторожно спросил:

— Скажите, эс Есь, на какое расстояние мы можем переместиться?

— Давайте не больше километра. Корабль, который мы ищем, большой, но раз экранируются все сигналы… почти… значит лучше не рассчитывать на большой радиус моих возможностей.

Лоренк согласно кивнул, и мы начали планомерно обшаривать километр за километром. Когда я уже отчаялась что-либо найти, неожиданно почувствовала короткий приглушенный всплеск страха. Там, внизу…

— Стойте! — в этот момент мы просто перелетали, меняя участок, но я уже практически не выходила из состояния поискового транса.

Подняла руку, призывая всех затихнуть, и углубилась в свои ощущения, расширила восприятие и полностью опустила собственные щиты. Там, внизу, чуть в стороне от нас снова вспыхнул чей-то страх. Такой яркий и, мне показалось, — женский. Странно, но для меня мужчины боятся по-другому. Потом неожиданно уловила обрывок чьей-то зависти, удовольствие кто-то испытал мимолетное, потом еще и еще — словно пазлы в картинку складывались один к одному новые чувства и эмоции. Хоть и едва ощутимы. Если бы не этот одиночный сильный страх, мы бы пролетели мимо и еще долго летали бы вокруг безрезультатно.

Я вновь абстрагировалась от чужих эмоций и устало посмотрела на эсина Лоренка, который напряженно сверлил меня бриллиантовыми глазами. Показывая жестом направление, произнесла: