Когда невозможное возможно: Приключения в необычных реальностях

Мы выяснили, что незадолго до нашего визита Анна подарила хрустальный череп Музею американских индейцев в Нью-Йорк Сити. Она пришла к выводу, что артефакт слишком могуществен, чтоб принадлежать какому-либо человеку, и должен быть передан безличному владельцу. Когда мы попытались получить более конкретные объяснения, она выставила нас вон, не желая обсуждать эту тему. Вскоре после нашей поездки к Анне расписание моих лекций привело меня в Нью-Йорк. Одной из первых вещей, которую я сделал по приезде, — взял такси и отправился в Музей американских индейцев, желая завершить свой поиск.

Там я наконец увидел хрустальный череп, таинственный артефакт, который я так долго искал. Он был помещен в витрину, стеклянные панели отражали свет и окружающие предметы, мешая разглядеть его как следует. К тому же музей был весьма популярен, и множество посетителей, толпившихся вокруг, представляли серьезную проблему. В общем, это были далеко не идеальные условия для гадания по магическому кристаллу, и я решил нанести визит доктору Фредерику Докстейдеру, всемирно известному авторитету в области изучения американских индейцев, куратору музея, и попросить у него разрешения вынуть череп из витрины и провести с ним ночь в музее, в одиночестве и медитации.

К сожалению, доктор Докстейдер не очень-то понял мою необычную просьбу. На него не произвели впечатления мои регалии психиатра и исследователя в области человеческого сознания, и он сказал, что я должен подчиняться правилам музея так же, как и остальные его посетители. Решительный отказ доктора Докстейдера положил конец моим попыткам исследовать хрустальный череп. Много лет спустя мне удалось сублимировать свое разочарование, выплеснув весь свой неутолимый интерес к хрустальному черепу на страницы фантастического романа под названием «Зов ягуара», ставшего для меня пробой пера.

ЧУДЕСА СИНЕСТЕЗИИ Уго Азукарелли и холофонический звук

В конце 1960 — начале 1970-х годов я имел честь входить в состав небольшой группы, которая сформулировала основные принципы трансперсональной психологии. Абрахам Маслоу назвал эту новую дисциплину Четвертой Силой в психологии, поскольку она появилась следом за бихевиоризмом, фрейдовским психоанализом и гуманистической психологией. Была предпринята попытка создать максимально расширенную модель человеческой психики, включив в нее как сведения, полученные в ходе современных исследований сознания, так и наиболее значительные духовные традиции мира. Признав духовную сферу одной из важных и заслуживающих должного внимания областей человеческой природы, новая психология устранила серьезные пробелы и ошибочные представления, укоренившиеся в научных кругах.

Трансперсональная психология восприимчива к культурному контексту, что проявляется в ее почтительном отношении к духовным и религиозным традициям древних и коренных культур, а также к различным эзотерическим философским системам и школам мистицизма. Пересмотр теории, вызванный ею, среди прочего отражал революционные данные наблюдений и те вызовы, которые психоделические исследования, антропология, экспериенциальная (эмпирическая) психотерапия, учения о медитации и другие области исследований, посвященные холотропным состояниям сознания, бросили самой парадигме науки.

Одной из самых сложных проблем на раннем периоде существования только что возникшей дисциплины был тот факт, что ее основные положения были несовместимы с традиционной научной мыслью, в которой преобладала декартово-ньютоновская парадигма и которая в философском смысле была прочно привязана к идеям монистического материализма. Ввиду этого новая наука была чрезвычайна уязвима для обвинений в ненаучности, иррациональности и даже «чокнутости». Первопроходцы трансперсональной психологии, будучи убеждены в оправданности своих усилий, с большим интересом следили за революционными изменениями в других научных дисциплинах, ища в них поддержку для своей точки зрения и разработок, которые могли бы помочь устранить эту пропасть между концепциями.

Ни одна из разработок в науке с новой парадигмой не привлекала большего внимания к ее потенциалу с точки зрения снабжения трансперсональной психологии мощным научным базисом, нежели открытие принципов оптической голографии и их применение в различных областях. Речь идет, конкретнее, о голографической модели мозга Карла Прибрама и теории холодвижения Дэвида Бома. Два эти научных подхода представили мистические переживания и многочисленные трансперсональные явления в совершенно новом свете, описав новые и дотоле неведомые и непостижимые парадоксальные взаимосвязи между частью и целым.