Когда невозможное возможно: Приключения в необычных реальностях

Через две недели некоторые из трудных, болезненных состояний стали сходить на нет, Карен стала испытывать больше благотворных, наполненных светом переживаний, и ее связь с божественным источником постепенно усиливалась. Она видела внутри себя священную драгоценность, излучающую свет жемчужину, которая символизирует ее внутренний центр, и она проводила много времени, мягко разговаривая с ней и обучая ее. Карен также получила из внутреннего источника инструкции о том, как любить себя и заботиться о себе, и чувствовала, что тем эмоциональные раны, которые она носила в своем сердце и теле, исцелились. Карен сказала, что она прошла сквозь «второе рождение» и суммировала свои чувства в следующей фразе: «Я открыта жизни, любви и себе».

По мере выхода Карен из своих переживаний, она становилась все менее погруженной в свой внутренний мир и проявляла все больше интереса к своей дочери и другим людям из своего окружения. Она стала есть и спать более регулярно и все больше могла позаботиться о себе. Вскоре она выразила желание закончить этот процесс, и вернуться домой. Ей стало ясно, что окружавшие ее люди тоже готовы к тому, чтобы этот эпизод закончился. Карен и те, кто ей помогал, пришли к соглашению, что она вернется домой и снова возьмет на себя обязанность заботиться о себе и о дочери.

У нас не раз появлялась возможность поговорить с Карен после этого эпизода, и мы были очень рады видеть множество позитивных изменений, которые произошли с ней за то время, пока он длился. Ее настроение сильно улучшилось, и она стала куда более уверенной в себе и общительной. Ее возросшая уверенность в себе позволила ей воспользоваться своим прекрасным голосом и выступать в качестве певицы не только в кругу друзей. Ее переживания, которые могли бы привести к госпитализации в психиатрической клинике, весьма неприятному диагнозу и лечению транквилизаторами, которое могло растянуться не на один год, в этом случае обернулись глубоким исцеляющим и трансформирующим опытом.

СЛЫШАТЬ ГОЛОСА — НЕ ВСЕГДА СИМПТОМ ШИЗОФРЕНИИ История Евы

В конце 1960-х годов, мой брат Пол и его бывшая жена Ева, тоже психиатры, эмигрировали в Канаду. Они поселились в Гамильтоне, Онтарио, и начали работать на факультете психиатрии Университета Макмастерса. Для того чтобы получить канадскую медицинскую лицензию, они должны были сдать все требуемые экзамены, и поскольку, чтобы поддержать себя материально, они оба были вынуждены работать в психиатрической больнице, то, готовясь к экзаменам, занимались по вечерам и в выходные, часто за полночь.

Несколько недель сильного стресса и недостатка сна не прошли для Евы даром, и однажды, занимаясь поздно ночью, она услышала странный голос. Голоса для психиатра означают очень плохие новости, поскольку этот симптом приносит с собой угрожающую перспективу серьезного душевного заболевания, а именно параноидальной шизофрении. Преодолев первый приступ ужаса, Ева поняла, что голос говорил не на чешском, ее родном языке, или английском, на котором она говорила вполне свободно и который могла понимать, а на каком-то неизвестном ей языке. Это не слишком типично для шизофрении, где голоса передают конкретную и вполне понятную пациентам весть, обычно приказывая, угрожая или унижая их.

Хотя Ева не смогла ни понять, что говорил голос, ни даже определить язык, на котором он говорил, он явно звучал как структурированный язык, а не как нечленораздельная тарабарщина. Поскольку она была уверена, что происходящее имеет значение, Ева решила записать услышанное и проконсультироваться с каким-нибудь лингвистом. Чешский, в отличие от английского, является языком фонетическим, который позволяет записать фонемами любые услышанные слова и позднее воспроизвести их с достаточно высокой точностью.

По счастливому совпадению, Пол вскоре встретился с Асафом, хорватским врачом, который недавно приехал в Канаду и оказался человеком необыкновенным. Помимо всего прочего, он обладал фотографической памятью, был суфийским шейхом и выучил несколько языков. Внезапно Ева почувствовала желание поделиться с Асафом тем, что с ней случилось, и зачитать то, что ей удалось записать. Асаф был поражен, потому что воспроизведенного Евой оказалось достаточно, чтобы понять сказанное. Голос говорил на древнеарабском языке, и это был эзотерический суфийский текст его ордена, который был частью тайной устной традиции.