Когда-нибудь мы будем улыбаться

– Они были трезвыми, только один день. До сих пор не понимаю, к чему был весь тот цирк. Как они вообще вспомнили, что у меня день рождения?

Юля пожимает плечами.

– Болит? – спрашивает она, прикасаясь к моей татуировке.

– Уже нет.

Подруга улыбается. Я отхожу от нее и снимаю свою толстовку, оставаясь в футболке. На лице Юли появляется широкая улыбка, когда ее взгляд устремляется на мою шею. Сразу понимаю, в чем дело. Уже поздно что-либо делать. Она увидела. Красильникова подходит ко мне, внимательно рассматривая колье на шее.

– Откуда это у тебя?

– Паша подарил, – выпаливаю, прежде чем успеваю подумать.

– Так он же вроде тебе денег дал.

– Ну, деньги и колье.

Юля пальцами обхватывает мой подбородок, заставляя смотреть ей в глаза.

– Да ты врешь, – ухмыляется подруга.

– С чего ты взяла?

– Лер, я знаю тебя всю свою жизнь. Я могу определить, когда ты врешь.

Я закрываю глаза. Ну не умею я хорошо врать.

– Лер…

– Что?

– ОТКУДА. У ТЕБЯ. ЭТО. КОЛЬЕ?

Юля не поверила, что это подарок Паши, и теперь я даже не знаю, что еще можно придумать.

– У тебя парень появился?

– Нет, – хрипло отвечаю.

– Но тебе, же не Паша, это подарил.

Я киваю. Ох, черт.

– Ну и кто тебе подарил это колье?

Снова молчу.

– Давай не сейчас, – тихо говорю. – Я обязательно тебе все расскажу, но не сейчас.

Открыв глаза, вижу ошарашенную подругу.

– Что? – удивленно спрашиваю.

– Оно золотое.

Что?

– Ты уверена в этом? – мои глаза расшириваются. Я внимательно осматриваю колье. Нет. Не может быть.

– Ну да, – спокойно отвечает Красильникова. – Я умею отличать золото от всякой бижутерии. Меня мама научила, чтобы я себе так случайно не купила пластмассу, вместо золота.

У меня просто нет слов. Я ведь даже и не догадывалась, что это настоящее золото.

– Как думаешь, дорого стоит?

– Ну, судя по дизайну и весу – цена приличная, – подруга вновь осматривает колье. – Богатый же у тебя поклонник.

– Смешно.

Зачем? В честь чего вообще такой дорогой подарок, если между нами ненависть? Ян меня ненавидит, ведь так? Или уже нет?

* * *

Я держу в руках телефон и шокировано смотрю на экран.

Только что мне позвонила Виктория Александровна и попросила прийти к ним. Она толком ничего и не объяснила. Просто сказала, что у нее для меня есть сюрприз.

Ничего не понимаю. Какой еще к черту сюрприз?

Мы не общались с Викторией Александровной, с того самого дня похорон. Мне было сложно позвонить ей. Просто не хватало сил.

Часы показывают восемь вечера, и я не приложу ума, почему именно сейчас, я понадобилась маме Антона.

Переодевшись, выхожу из квартиры. Сердце бешено стучит всю дорогу.

Когда я набираюсь смелости, звоню в дверной звонок. Дверь сразу же открывается. Выдавливаю из себя улыбку, когда вижу Викторию Александровну.

– Здравствуйте.

– Привет, Лер. Проходи.

Мама Антона отступает в сторону, и я вхожу в квартиру.

– Проходи на кухню.

Кивнув, делаю то, что мне говорят.

– Чай будешь?

Я качаю головой.

– У меня нет желания пить чай, – тихо шепчу. – Как вы? Держитесь хоть немного?

Виктория Александровна опускает голову и грустно улыбается.

– Немного. Мне просто кажется, что он все время где-то гуляет со своими друзьями, с тобой, как это было всегда. Кажется, что он на учебе. Где угодно, но только не под землей.

Киваю и перевожу взгляд на окно.

– Я тоже не могу в это поверить. Такое чувство, будто он сейчас зайдет на кухню, улыбнется и что-нибудь скажет…

– Но этого не произойдет, – заканчивает мою фразу мама Тоши. – Лер, давай не будем о грустном. Как у тебя дела? В школе как?

У меня пересыхает во рту. Стоит ли ей говорить правду?

– Нормально.

– Как у тебя с тем парнем?

– С каким? – удивленно спрашиваю.

– Ну, с Яном вроде, или как там его зовут?!

– Да, – киваю. – Ян.

– Ну, так как у тебя с ним?

В ответ, пожимаю плечами.

– Он по-прежнему меня ненавидит, но неделю назад подарил это, – показываю колье на шее. – Теперь я даже и не знаю, что и думать.

– Ты ведь его любишь?

– Да. Нет. Я не знаю. Со всеми этими обстоятельствами, я полностью запуталась в себе. Изначально думала, что охладела к Яну, но когда он пришел, поняла, что по-прежнему схожу по нему с ума. Это так странно.

Виктория Александровна смотрит мне прямо в глаза и улыбается.

– Ты так сильно любишь этого парня, что даже набила татуировку?

– Эта татуировка, посвящена не ему.

– А кому тогда?

Опустив голову, делаю глубокий вдох. Мама Тоши, подходит ко мне и крепко обнимает.

– Ты сделала ее…

–… в память об Антоне, – заканчиваю фразу.

– Неужели он был тебе настолько дорог?

Мне хочется развернуться и уйти. Хочется рвать на себе волосы.

Она не верит мне. Виктория Александровна не верит, что Тоша очень дорог для меня. Это будто удар ножом в сердце.

– Тоша и сейчас, мне очень дорог. И через десять лет будет дорог. И даже спустя пятьдесят лет, я не забуду его. Вы даже представить себе не можете, как сильно он мне нужен.

– Извини, – шепчет мама Антона.

– Это вы меня извините. Я просто сорвалась.

Мне становится стыдно перед ней. Опять получается, что я делаю всех вокруг виновными, хотя по сути, вина на мне.

– С прошедшим тебя.

Подняв брови, удивленно на нее смотрю.