Когда-нибудь никогда

Мне будет совсем не стыдно, если я прямо сейчас его разбужу, честное слово. Так. Номер. Мне нужен номер. Я едва открыла список контактов и тут же наткнулась взглядом на «Белого Оленя». Чертов Яр. Если бы ты позвонил на мой новый номер, телефон бы все равно тебя определил, я знала бы, что это ты.

Гудок. Первый, второй, третий.

Я представляла себе, как саркастично буду разговаривать с Яром, точно мое сердце изо льда, а душу я продала демону ещё в детстве (так правда можно). Однако же, когда Яр ответил, я произнесла тихим, неуверенным от волнения голосом:

– Это я… Яна. Проснулся?

– Проснулся. Я обещал тебя отвезти.

С ролью снежного короля Яр справился куда лучше моего, и от его холодного тона внутри что-то замерло, а потом резко рухнуло вниз. Не помню, чтобы душа была способной на такие кульбиты.

– Уже не нужно, – и все равно проклятый голос дрожит. Как мне теперь смотреть Яру в глаза? Как? И почему я не заставила его обо всем забыть? Хотя бы ненадолго, пока мы не расстанемся вновь. – Уже успели сообщить об новом нападении?

– Уже успели, – согласился Яр. – И тебе?

– У меня полезные знакомства.

Несколько секунд мы молчали, потом я решилась:

– Ты сможешь провести меня к ней? Я должна с ней поговорить. Только не надо всего этого, – я повысила тон, и мужчина, сидящий на боковом сидении напротив, покосился на меня недовольно, – что я не должна во все это ввязываться, потому что я должна. Самой себе, в первую очередь. У вас ценится слово, данное самому себе, верно?

– Я и не думал отговаривать тебя.

– Но?

– Но это не в моей компетенции. Мои знакомства не настолько полезные. И сам я не так велик.

– А в чьей тогда?

И все же мне требовался не ответ, а подтверждение собственных мыслей.

Я его получила.

– Твоей матери, Елены.

– Я знала, – помолчала немного, собираясь с мыслями. – Ладно, хорошо. Тогда я попрошу тебя поделиться со мной ее номером. У тебя ведь наверняка есть номер наставницы? Ибо я, как дочь, им не владею.

– Есть. Поделюсь.

Казалось бы – наш разговор подошел к концу. Разговор странный, без приветствий и прощаний, да, но тут уже как сложилось.

Однако я все еще не отключалась.

И Яр тоже.

Я слушала его тихое размеренное дыхание, и в один момент даже подумала вдруг, что мне нравится, как Яр дышит.

– Яна? – уточнил Яр обеспокоенно секунд через десять молчания. Как будто боялся, что я могу отключиться и оставить его наедине с самим собой.

– Я все еще здесь и внимательно слушаю тебя.

– Хорошо… – И заявил: – Ты нужна мне, – его голос за время всего нашего разговора дрогнул. – Ты вся, такая, какая ты есть. Только ты одна.

– Я никому не нужна, – покачала головой, пусть Яр и не мог это видеть.

– Не веришь, – он вздохнул. – Куда ты добровольно сама себя загоняешь, Яна?.. С какой целью?.. Почему все не может быть… просто?

– Если все будет просто, – я почти шептала, – тебе сразу станет со мной скучно. Может, ты тоже сейчас не веришь, но это правда. Я не содержу в себе ничего такого, за что могут любить. А тебе нужен тот, кто сможет подарить тебе то, чего тебе не хватает. И это не я. Это не я… к сожалению. Я буду очень ждать номер Елены…

– Я буду очень ждать тебя. Столько, сколько потребуется.

– Вечность?

– Вечность. Ты согласна стать моей вечностью?

Я отключилась.

Прежде вечностью стать мне никогда не предлагали, и я понятия не имела, как следует реагировать. Вечность… Гораздо более масштабно, чем если бы мне предложили стать подружкой. Но очень близко, если бы мне предложили остаться врагами. С враждой проще: она с годами становится лишь сильнее, укореняется в сознании и душах, пусть ее истинные причины и забываются с течением времени. А подружка… Это так. Нечто однодневное и невесомое, как бабочка, бьющаяся об лампу.

Вечность.

Двадцать лет человеку осенью, а он еще верит в вечность. Быть может, даже до сих пор надеется на то, что после смерти существует жизнь, хотя своими глазами видел бестолковые души, парящие над кладбищем и резвящиеся в траве. Ни мыслей, ни воспоминаний, ничего. И куда дальше с этой вечностью?

На телефон пришло сообщение.

Всего лишь номер мобильного телефона, одиннадцать букв, записанных в виде ровной строки, – а значат почему-то так много.

Однако следом пришло ещё одно. «Обычно до семи вечера Елена занята, не думаю, что следует беспокоить ее, тем более сейчас».

Я ничего не ответила.

И прислушиваться к совету Яра не собиралась.

Я не беспокоила матушку почти восемь лет, она довольно долго жила в свое удовольствие, и я, на правах родственной связи, от которой невозможно отказаться, могу звонить матушке, когда мне будет нужно.

Тем более что звонить я ей собралась не чтобы поболтать о жизни. Дела, понимаете ли. Хотя сомневаюсь, поймет ли матушка что-нибудь. Говорили, что она тоже не любит отступать. Но, если так подумать, кто я ей такая, чтобы матушка хоть пальцем ради меня пошевелила?..

Я долго разглядывала эти несчастные цифры, до тех самых пор, пока не осознала, что приближается моя остановка. Бросив телефон в карман, выскочила из автобуса и направилась в сторону общежития.