Когда Ницше плакал

Но затем Ницше поднял голову и посмотрел прямо на него: «Помните, в среду я говорил вам о высеченных в граните словах: „Стань собой“? Сегодня я хочу сказать вам еще одно предложение, высеченное в граните: «Все, что не убивает меня, делает меня сильнее». Так что я еще раз повторяю, моя болезнь – это благословение божие».

Теперь ощущение уверенности и уверенность в том, что он держит ситуацию под контролем, покинули Брейера. У него ум за разум заходил, когда Ницше в очередной раз ставил все с ног на голову. Белое это черное, плохое это хорошее. Мучительная мигрень – благословение. Брейер чувствовал, как консультация уходит из-под его контроля. Он попытался его вернуть.

«Потрясающая перспектива, профессор Ницше, я такого еще не слышал. Но мы, несомненно, сходимся в мнениях о том – разве нет? – что вы уже получили все, что могли, от своей болезни? Я уверен, что сегодня, в середине жизни, вооруженный мудростью и перспективой, подаренной болезнью, вы можете работать более эффективно и без ее помощи. Она уже сослужила свою службу, не так ли?»

Пока Брейер говорил и собирался с мыслями, он с места на место передвигал предметы, стоящие на его столе: деревянную модель внутреннего уха, витое пресс-папье синего с золотом венецианского стекла, бронзовые ступку и пестик, блокнот для рецептов и массивный фармацевтический справочник.

«Кроме того, насколько я понял, вы, профессор Ницше, больше значения придаете не выбору заболевания, а победе над ним и пользе, которую оно вам приносит. Я прав?»

«Я действительно говорю о победе над болезнью, или о преодолении ее, – ответил Ницше, – но что касается выбора - в этом я не уверен вполне вероятно – человек действительно выбирает себе болезнь. Все зависит от того, что это за человек. Психика не функционирует как единое целое. Части нашего сознания могут действовать независимо друг от друга. Например, «Я» и мое тело вступили в заговор за спиной моего разума. На самом деле наш разум полон темных аллей и люков».

Брейер был поражен: Ницше говорил ему то же самое, что он уже слышал от Фрейда днем раньше. «Вы полагаете, что в нашем сознании существуют отдельные независимые королевства?» – спросил он.

«Этот вывод напрашивается сам собой. На самом деле большую часть нашей жизни мы, возможно, живем на одних инстинктах. Может быть. Осознаваемые нами психические проявления – это „послемыслия“ – мысли, которые появляются после того или иного события для того, чтобы подарить нам иллюзию силы и контроля. Доктор Брейер, хочется вас поблагодарить еще раз – наша беседа стала и источником идеи, осмыслению которой я намереваюсь посвятить эту зиму. Будьте добры, подождите минуточку».

Открыв портфель, он извлек оттуда огрызок карандаша и блокнот и записал несколько строчек. Брейер вытянул шею, напрасно стараясь разобрать написанное вверх ногами.

Полет мысли увлек Ницше далеко за пределы того маленького замечания, которое собирался сделать Брейер. Так что, хотя Брейер и чувствовал себя несчастным простаком, у него не оставалось другого выхода, кроме как продолжать наступление. «Как ваш врач я должен сказать, что, хотя ваша болезнь и принесла вам определенную пользу, о чем вы так подробно рассказали, пришло время нам объединиться и объявить ей войну, разузнать ее секреты, найти ее слабые места и уничтожить ее. Побалуйте старика, встаньте на мою сторону».

Ницше оторвался от своего блокнота и кивнул в знак согласия.

«Я полагаю, возможно выбирать болезнь непреднамеренно, выбирая тот образ жизни, который становится источником стресса. Когда этот стресс становится достаточно сильным или вполне привычным, он в свою очередь задействует какую-либо восприимчивую к нему систему органов – в случае мигрени это сосуды. Так что, как видите, я говорю о косвенном выборе. Говоря простым языком, человек не выбирает свою болезнь, но он выбирает стресс – и именно стресс выбирает болезнь!»

Ницше понимающе кивнул, и Брейер продолжил:

«Наш враг – стресс, и задача моя как вашего терапевта состоит в том, чтобы помочь вам хотя бы частично избавиться от стрессов».

Брейер почувствовал облегчение, вернувшись к нужной теме. «Теперь, – подумал он, – я подготовил почву для последнего шажка: предложить Ницше свою помощь в устранении психологических источников стресса в его жизни».

Ницше убрал карандаш и блокнот в портфель. «Доктор Брейер, я уже много лет занимаюсь проблемой стресса в моей жизни. Уменьшить стресс, говорите вы! Именно по этой причине я покинул Базельский университет в тысяча восемьсот семьдесят девятом. Моя жизнь была полностью лишена стрессов. Я перестал учительствовать. Я не управлял имением. У меня не было дома, о котором надо заботиться, слуг, чтобы руководить, жены, чтобы ссориться, детей, чтобы воспитывать. Я жил весьма экономно на свою скудную пенсию. Ни перед кем у меня не было обязательств. Я свел стресс в своей жизни к абсолютному минимуму. Что можно сделать еще?»