Когда Ницше плакал

«Но вы говорите, что он открыто заявляет о суициде».

«В каждом разговоре, в каждом письме. Но он не просит помощи. Если он узнает о нашем разговоре, он никогда мне этого не простит, и я уверена, что он откажется консультироваться с вами. Даже если мне каким-то образом удастся убедить его обратиться к вам за консультацией, он ограничится своим физическим нездоровьем. Никогда, ни за что на свете, он не позволит себе просить вас облегчить его отчаяние. У него сложились четкие представления о силе и слабости».

Разочарованный, Брейер начал ощущать нетерпение. «Итак, фройлен, драма становится все более запутанной. Вы хотите, чтобы я встретился с неким профессором Ницше, которого вы считаете одним из величайших философов нашего века, и убедил его в том, что жизнь – или, по крайней мере, его жизнь – стоит того, чтобы жить. И более того – все это я должен устроить таким образом, чтобы наш философ ни о чем не догадался».

Лу Саломе кивнула головой, глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула.

«Но как это можно сделать? – продолжал он. – Даже достичь первой цели – вылечить отчаяние, медицинскими средствами не представляется возможным. Но это второе условие, чтобы я лечил пациента тайком, переводит наше предприятие в область фантастики. Может, есть и другие препятствия, которые вы не успели назвать? Может, профессор Ницше говорит только на санскрите? Или отказывается покидать свою келью в Тибете?»

Брейера забавляла нелепость ситуации, но он заметил задумчивый вид Лу Саломе и быстро взял себя в руки. «Серьезно, фройлен, как я могу сделать это?»

«Теперь вы видите, доктор Брейер! Теперь вы видите, почему я выбрала вас, а не кого-нибудь менее известного!»

Колокола Сан Сальваторе отзвонили новый час. Десять утра. Матильда будет волноваться. Ах, если бы не она… Брейер снова подозвал официанта. Пока они ждали счет, Лу Саломе выдвинула необычное предложение.

«Доктор Брейер, позвольте пригласить вас завтра на обед. Как я уже говорила, я несу определенную личную ответственность за отчаяние профессора Ницше. Мне еще столько нужно вам рассказать!»

«Я сожалею, но завтра это будет невозможно. Не каждый день прекрасная женщина приглашает меня на обед, фройлен, но я не могу принять ваше приглашение. Я здесь с женой, так что было бы нежелательно оставлять ее одну снова».

«Давайте я предложу другой план. Я пообещала брату, что приеду навестить его в этом месяце. На самом деле, до последнего времени я планировала отправиться туда с Ницше. Позвольте мне сообщить вам дополнительную информацию, когда я буду в Вене. Помимо этого, я постараюсь убедить Ницше обратиться к вам по поводу ухудшения его физического здоровья».

Они вместе вышли из кафе. Официанты убирали со столов, в кафе появилось всего несколько посетителей. Только Брейер собрался удалиться, как Лу Саломе взяла его за руку и пошла с ним рядом.

«Доктор Брейер, этот час прошел слишком быстро. Я жадная, и я хочу провести с вами больше времени. Можно мне дойти с вами до вашего отеля?»

Эта смелая фраза, мужская, поразила Брейера; но в устах этой женщины все казалось верным, искренним – именно так люди должны говорить и жить. Если женщине нравится общество мужчины, то почему бы ей не взять его за руку и не предложить прогуляться с ней? Но какая бы женщина из тех, кого он знал, смогла бы произнести эти слова? Это была женщина совершенно другого сорта. Эта женщина была свободна!

«Никогда не было мне настолько жаль отклонять приглашение, – сказал Брейер, чуть сильнее прижимая ее руку. – Но мне пора возвращаться, и вернуться мне лучше одному. Моя любящая, но обеспокоенная жена будет ждать меня у окна, и мой долг – уважать ее чувства».

«Разумеется, но, – она освободила свою руку, чтобы встать с ним лицом к лицу – замкнувшаяся в себе, по-мужски сильная, – но мне слово „должен“ кажется тяжелым и тягостным. Из всех своих обязанностей я оставила только одну – всегда оставаться свободной. Брак и весь этот антураж обладания и ревности порабощает дух. Я никогда не попаду под эту власть. Я надеюсь, доктор Брейер, что наступит время, когда мужчины и женщины не будут тиранизировать друг друга своими слабостями». Она развернулась с полной уверенностью в своем скором возвращении. «AufWiedersehen. До следующей встречи-в Вене».

ГЛАВА 2

ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ спустя Брейер сидел за своим столом в офисе на Бекерштрассе, 7. Было четыре часа дня, и он с нетерпением ждал встречи с фройлен Лу Саломе.

Ему редко случалось сидеть без дела в течение рабочего дня, но ему так хотелось увидеть ее, что он очень быстро разобрался с тремя последними пациентами. Их болезни не представляли особой сложности и не требовали значительных усилий с его стороны.