Когда охотник становится жертвой (СИ)

Данэму нужна Александра Маккормик. Дочь одного из влиятельнейших людей страны, который сумел наступить на хвост самому Человеку. Она работает в госпитале. Черт, зачем она вообще работает? От скуки? Обошла все спа ЭлЭй и теперь не знает, чем заняться? Эйса выяснит это, как только посмотрит этой дамочке в глаза. Ривера редко ошибается в людях. Когда организм полностью чист от химии медикаментов, она соображает как никогда хорошо. К чёрту таблетки, блядский фармбизнес, бабуля не выпила ни одной за свою жизнь, и ничего. Только у бабули не было никакой херни в башке.

Странно признаваться, но Эйса снова чувствует себя в обойме. Какая к черту нормальная жизнь, если адреналин сродни кокаину — вызывает привыкание. Вариант выйти замуж за какого-нибудь богатого придурка и затаиться в пряничном домике с зелёной лужайкой — то, что ожидал от неё Оливер — не прокатил бы. Она бы взвыла волком через пару месяцев. А уж дети. Какие могут быть дети с её здоровьем?

Вспышка фар проезжающей мимо машины озаряет подлесок, словно прожектор. Эйса рефлекторно пригибается, пряча голову за бордюр, но напрасно — её машину наверняка видно с дороги. Она бросает взгляд на мутную реку — пакет так и не потонув, уходит по дуге за поворот. Ну, и черт с ним. Обнаружат тело или нет, большого значения не имеет. Видеозапись, подготовленная к отправке лично в руки директору с запиской «Твоя дочь следующая» делает всякую осторожность почти бессмысленной.

Когда Эйса поднимается по склону наверх, к машине, мимо проезжает патруль.

— Твою ж, — цедит она сквозь зубы, когда бело-голубая тачка замедляется и паркуется на обочине чуть впереди. Эйса спешит к машине, вынимает из бардачка пачку денег, суёт в карман, делает вдох, натягивает на лицо улыбку.

— Мэм, с вами всё в порядке? — с пассажирского сиденья вылезает низкорослый мужчина с округлившимся брюшком. Латинос. О, почти родня. Вероятность договориться полюбовно возрастает до девяноста процентов. Десять остаётся на его напарника. Эйса быстро оценивает его. Высокий, молодой, смазливый. Белый. Честное лицо. Хоть плакат рисуй во славу патриотизма. С такими больше всего проблем.

— Офицер Эрнандес, офицер Хантер, — представляется латинос за обоих, бросая взгляд на её машину.

— Приспичило в кустики, сэр, простите. Уже уезжаю, — Эйса самозабвенно строит из себя идиотку, плотнее сжимая в кулаке в кармане наличку.

— Здесь небезопасно, мэм, — говорит ей белый назидательным тоном, словно она девочка глупая. Знал бы, с кем разговаривает, рта бы не раскрыл…

— Я знаю, я здесь живу, — Эйса пожимает плечами, провожая взглядом спину Мигеля. Он подходит к её тачке вплотную. Нюхом что-ли чует, проклятый легавый.

— Откроете?

— Конечно, — внутри начинает противно ворочаться беспокойство. Ривера, не прекращая улыбаться, суёт ключ в замок. Багажник у этой рухляди вместительный и почти пустой, не считая запасного колеса на ржавом диске. Полиэтилен, которым Эйса укрыла ковёр от случайных потеков, она бросила под ближайшим кустом сразу как приехала. Почти ничего не говорит о том, что здесь был труп, почти ничего, кроме лёгкого амбре… и чёрной полосы с подсохшей, густой каплей на конце. Большая проблема светлых тачек — на них всегда видна грязь, Эйса надеется, что офицер этой «грязи» значения не придаст. И не догадается приподнять ковёр. Могло натечь. Жидкость — блядская штука, найдёт себе дорогу, как ты её не прячь. От этой мысли по спине пробегает холод, Эйса плотно сжимает руки на груди, стараясь его унять.

Трель чужого телефона разбивает напряженную тишину. Тот, который Хантер, кивнув, напарнику, мол, справишься один, отходит на пару шагов поговорить.

— Ничего запрещённого не провозите? — с кривой улыбкой подъебывает Эрнандес. Эйса отрицательно качает головой. — Вы из какого района?

— Синалоа.

— Тихуана, — бросает Мигель, склоняясь над багажником. Он расположен к ней и готов к переговорам, иначе не стал бы вспоминать общую родину. — За колесо загляну?

— Конечно, — Эйса разворачивается боком и бросает в пустой багажник пачку денег. Обернутый резинкой рулет приземляется ровно в углу. Эрнандес сметает его мгновенно, ловкой рукой прожженного хапуги. Тихуана. Ничего удивительного.

— Доброй ночи, — Эрнандес захлопывает багажник. — Ехали бы домой.

Эйса ничего не отвечает ему. Она бросает взгляд на второго — всё пропустил, бедный. «Люблю тебя», — говорит он кому-то, думая что его никто не слышит, но Эйса прекрасно умеет читать по губам.

Интересно, как скоро любимая будет рыдать на твоих похоронах?

Он сворачивает разговор, кладёт трубку в карман, спрашивает у напарника:

— Всё нормально?

— Да, всё прекрасно, — отвечает ему Эрнандес, неспешно подходя к пассажирской двери. Хантеру ничего не остаётся, как последовать его примеру. Как только тачка копов съезжает с обочины, Эйса спешит за руль.