Когда охотник становится жертвой (СИ)

— Я помню, Бредфорт говорил о ней что-то вроде «с этой принципиальной сукой мы не сработаемся», — Александра едва заметно краснеет, закашливая бранное словечко. У неё чистая речь, хорошо поставленная, будто она не медичка, а дипломат какой. Коул мысленно выставляет между ними ещё один барьер — у него-то словарный запас ограничен. Зато мыслей в башке целая прорва. Только бы не привязаться. Хватит с него дамочек из высшего общества. — Я вспомнила о ней, когда услышала её предвыборную речь в машине у Джесси. Потом я позвонила в её приёмную…

— И такая шишка вот прям так сразу согласилась встретиться? — Коул скептично изгибает бровь, настороженно осматривая улицу из салона машины. Он, наверное, уже сотню камер проехал, где-то да засветился. Сейчас он бы уже драл из города, если бы не эта принцесса, которая плотно взяла его за яйца, виртуозно сыграв на его чувстве вины перед ней и жажде справедливости над её папашей. Да и какая она к чёрту принцесса? Железная баба на коне, которая сама себя спасла.

— Я всё ещё ношу фамилию Маккормик, — невесело усмехается она. Для Коула это звучит так, словно она подчёркивает их неравенство — она-то Маккормик, а он — пёс безродный, а то, как ей тошно носить её столько лет, Коул вряд ли может понять в полной мере. — Если не сенатор Крамер, то уже никто.

— И что потом?

— Я передам ей компромат лично в руки. Она уже ждёт меня там.

— А дальше? — Коул нервно отбивает пальцами по окружности руля ритм стука собственного сердца. Ему этот план кажется аферой, планом самоубийства, не иначе. Но девчонка слишком одержима жаждой мести, а кому, как ни ему знать, что это такое.

— Как только я открою свою ячейку, Бредфорд узнает об этом. Что будет со мной после, Джесси довольно прозрачно намекнул. Крамер пообещала обеспечить мне безопасный переход через границу и место в программе защиты свидетелей.

— Как ты вообще попала к Джесси этому?

Александра вернулась к нему в квартиру спустя час после того, как он её отпустил. И за этот час, пока он сидел на жопе ровно, жевал сопли и лишь собирался что-то предпринять, она успела многое. Гораздо больше, чем он мог представить.

— Я хотела зайти в особняк. Взять деньги, документы… он перехватил меня на выходе, затолкал в машину. На светофоре я брызнула ему в лицо из баллончика.

Из одного плена она сразу же попала в другой. То, что люди Человека отпустили её, говорило лишь об одном — врагам Маккормика удалось переманить Александру на свою сторону. Маккормик не знал что Человеку чхать на компромат, что Человеку нужна только его смерть. Чтобы избежать очной ставки с отчимом, Алекс готова была использовать любой способ. Даже убить. Лучше убить, чем снова пережить насилие от его рук.

— Со мной ты вот такой номер не догадалась провернуть. — Против перцового баллончика мало кто устоит, Александре хватило бы времени бежать. И всей этой истории не случилось бы. И он не стоял бы сейчас под дверьми банка, нервно озираясь в ожидании, что по его душу вот-вот нагрянет патруль. Данэм бы пристрелил его, и Кайл, скорее всего, не стал бы связываться с наркотой. Брат был бы на свободе. И всем было бы легче…

— Наверное, не хотела… — помолчав, неожиданно отвечает она.

«Наверное, это судьба» — вдруг захотелось ввернуть. Сарказм был бы это или чистейшая из правд, уже сам чёрт не разберет. Коул чувствует себя героем какой-то тошной мелодрамы, которая вот-вот грозит превратиться в триллер. Он даже сам себе толком ответить не может, что его так в этой Александре цепануло, он ведь её даже не тронул и пальцем. Обычно мутить с девчонками Коул начинал лишь после того, как «опробовал в деле», а тут детский сад какой-то, сопли розовые вёдрами. Наверное, какое-то нездоровое у него влечение к дамам, которые повыше него статусом. Словно он самому себе пытается так доказать, что не говно последнее. Брат тоже пытался самому себе это доказать — выучился на копа, бегал по улицам в форме, мол, смотрите, какой я теперь чистенький. Добегался. И он, Коул, тоже добегается, если не выкинет весь это бред из башки.

— Ты меня, можно сказать, выдернул из этого бесконечного кошмара. Если бы не ты… я бы никогда не решилась. Так и жила бы в страхе, — Александра добивает его контрольным в лоб. Хочется прямо нимб себе над башкой нарисовать. Надо же, нашла рыцаря. Хотя чему удивляться. У неё самой, после всего, что с ней было, наверняка с головой не всё ок. Иначе она бы до такого не додумалась.

— Дождись меня, я быстро. Я деньги заберу.

Она ему ещё и заплатить хочет, надо же! Александра так быстро выбегает из машины, так быстро скрывается в здании банка, что Коул даже не успевает сообразить, что ей ответить. Никаких денег он с неё не возьмёт — пусть даже не намекает.

— Я тебе не за бабки, будь они неладны, вызвался помочь, а по совести. Так что убери, — рявкает он, когда Александра возвращается и суёт ему свёрток, мямля что-то про услуги водителя и риски.

— Извини, — почуяла, что обидела, опустила голову, замолчала. — Я сказала ей про твоего брата. До чего доводит политика моего отца порядочных людей. Она обещала помочь.