Когда он проснется

– Это говорит о том, что мы не маньяки, не преступники. Если будешь себя хорошо вести, то скоро выйдешь отсюда живой и здоровой, – пообещал похититель, вынимая из кармана наручники. – Это для твоей же безопасности, – сказал он. – Чтобы у тебя не появилось искушения бежать отсюда, а нам не пришлось бы применять силу. Дай-ка сюда свои руки. Ну не бойся.

Оля беззвучно плакала. Дрожа всем телом, она позволила приковать себя за руку к лестнице.

– Видишь, ты сможешь лежать и сидеть, только одна рука будет прикована. Тебе не мешает?

Глотая слезы, она покачала головой. Человек в черной маске сел рядом с ней на матрас и двумя руками полез расстегивать на Оле джинсы. Она тихо взвизгнула, как раненая олениха, подобрала под себя ноги.

– Тихо, – по-хорошему посоветовал похититель, – хочешь, чтобы и другие сюда пришли? Тебе ж хуже будет. Лучше молчи…

Богдан вдруг заметил, что Гера слишком долго отсутствует.

Почувствовав смутное беспокойство, он встал и вышел в сени. Свет в сенях был погашен, горела только лампочка в подполе. Откуда-то доносилось тихое повизгивание, словно собака поскуливала. Богдан, удивленный, выглянул во двор, но никакой собаки не заметил. Во дворе стояла морозная тишь.

Тогда Богдан заглянул в подпол. Он увидел только широченную Герину спину, заслонившую собой матрас, и кубарем скатился вниз.

Застигнутый врасплох Гера вскочил, оставив пленницу в покое. Богдан увидел обезумевший взгляд девушки, ее перекошенное от ужаса лицо со свежей кровоточащей царапиной на щеке, и, развернувшись, со всей силы врезал Гере по морде. Тот, несмотря на свою мощную комплекцию, отлетел к стене, взмахнув руками. С полки на цементный пол со звоном посыпались пустые банки.

Вскочив, Гера накинулся на Богдана. Они сцепились молча, остервенело. Стараясь повалить друг друга на пол, они навалились и сломали загородку для овощей. По полу раскатилась картошка, скользя под ногами.

Оля смотрела на открытый люк. Ее отделяла от свободы короткая лестница, но рука была прикована наручником.

– Ну что, может, хватит? – пыхтя и отдуваясь, произнес Гера. Чувствовалось, что, кроме веса и роста, у него нет преимуществ перед Богданом.

– Хватит.

Они ослабили хватку и медленно разошлись, не сводя друг с друга взгляда. У Богдана под глазом набухала свежая царапина. У Геры до крови была разрезана рука осколком битого стекла.

– Ты это у меня еще припомнишь, – пообещал Гера, тяжело дыша.

– Вали наверх, – ответил Богдан.

– Она все равно еще чмурная, ничего бы не помнила!

– Ну и говно же ты, Гера…

Оля взглядом проводила человека в черной маске, который с трудом вылез из подпола и исчез где-то в глубине дома. Затем она перевела взгляд на Богдана. Она подумала, что он и должен быть тем самым блондином, что гулял возле ее дома с собакой. Но перед ней стоял чужой, неизвестный человек. Своего лица он не прятал. На вид ему можно было дать лет двадцать – двадцать пять.

– Этого не должно было случиться, мы не этого добиваемся! – резко бросил он ей в оправдание.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Оля все еще дрожала всем телом.

– Ты есть будешь? – уже спокойнее спросил парень.

Оля ничего не ответила. Она все еще находилась в глубоком шоке.

Богдан на всякий случай принес ей из дому тарелку с едой и банку пива.

«Может, выпьет и успокоится», – решил он, хотя у самого на душе кошки скребли.

Он не думал, что все окажется так…

При его приближении Оля содрогнулась и закрылась руками, словно ожидая удара.

Богдан даже разозлился.

– Чего ты шарахаешься? – крикнул он, ставя на край матраса тарелку с едой. – Я же сказал, больше этого не повторится. Ну выпил он, немного перебрал, ничего же с тобой не случилось? На вот, выпей, расслабишься…

Он протянул девушке банку пива, но Оля с визгом шарахнулась от его руки, спряталась за лестницу. Зубы ее мелко стучали, широко раскрытые глаза смотрели на Богдана с безумным ужасом.

Богдан не знал, что с ней делать. Он оставил пиво на матрасе и медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы окончательно не напугать пленницу, выбрался по лестнице из подпола.

Вечером в подпол, кряхтя и вздыхая, спустилась бабка. Не обратив ни малейшего внимания на девушку, она сосчитала разбитые бутылки с самогоном и ушла. Кошелек Богдана облегчился еще на десять долларов.

6

– Так ты говоришь, что познакомился с Ольгой Мартемьяновой недавно?

– Да.

– А поточнее, когда именно?

– Недели три назад. Я вам это уже говорил.

– Значит, ты с ней учился, учился полгода, а потом вдруг решил познакомиться?

– Да.

– За несколько недель до похищения?

– Выходит…

– Ты знал, что она дочь депутата Госдумы Елены Мартемьяновой?

– Догадывался.

– А когда узнал точно, до знакомства или после знакомства?

– После знакомства.

– Точно после знакомства?

– Не помню. Наверное, я тогда не обратил на это внимания. Когда я знакомился с Ольгой, я не помнил об этом разговоре. После нашего знакомства она сама мне сказала, что ее мать – депутат Мартемьянова. Мне было все равно, кто ее мать.

– Наркотики употребляешь?

– Я? Нет.

– А Ольга Мартемьянова употребляла?

– Не знаю. Думаю, что нет, это на нее не похоже.