Когда она сказала да

Но Рен ничего подобного не сделал. Он и не подумает потревожить ее или украсть у себя момент созерцания своей прелестной жены. Она воткнула в волосы карандаш, и он торчал над ее бровью, как рог единорога. Она действительно редкостное создание, его безумная Каллиопа.

Калли задумчиво почесала нос, оставив на кончике мазок зеленой краски. Рен закрыл рот ладонью, чтобы заглушить смешок. Жаль, что он не художник. Запечатлел бы эту картинку. Но вместо этого придется ее запомнить. Навсегда.

Тишину нарушали только легкое шуршание кисти и тиканье часов на каминной доске. Рен рассматривал полированное дерево каминной доски и все полки в комнате. Его книги никогда еще не выглядели так прекрасно. Тиканье успокаивало его: долго молчавшее сердце наконец забилось снова.

Калли села, смешно наклонив голову набок, и нахмурилась. Потом стала дуть на бумагу, пытаясь высушить акварель.

Нет, она сведет его с ума, просто пытаясь высушить краски! Он умрет от страсти!

Рен заставил себя отвести взгляд. Ее растение немного пообтрепалось. Калли заметила, что оно вянет, подняла и опустила в кувшинчик с водой, сочувственно покачивая головой.

«Хотел бы я быть этим растением, и чтобы она так обо мне заботилась».

Черт побери, он ревнует к растению!

Что она с ним сделала? Но всего важнее другое: что сделает с ним, когда уедет.

Поскольку на этот раз она окончательно отвлеклась, Рен откашлялся:

— Ты оставила стружку от карандаша на моем ковре.

Калли даже не подняла головы.

— Нашем ковре, — рассеянно поправила она.

Рен замер, хотя перед этим собирался войти в комнату.

«Нашем ковре». Два самых странных в мире слова, способных осветить даже самые темные стороны жизни мужчины.

Стараясь говорить как можно мягче, он показал на рисунок.

— Можно посмотреть?

Она кивнула, хотя, похоже, была не слишком довольна.

— Это самый первый. Я хотела бы попробовать снова, но для этого придется сорвать новый образец.

А, снова скитания по лесу. Рен не мог отрицать, насколько его привлекает еще один день наблюдения за Калли, перебирающейся через ограды. Какое очаровательное зрелище, особенно когда она задирает юбки!

Но тут Рен понял, что взирает на рисунок с некоторым удивлением. Он достаточно хорошо изучил ботанику, чтобы определить, насколько хорошо воспроизведение. Ее рисунок был абсолютно точен. И потом, она ухитрилась создать дополнительное впечатление: при виде первоцвета хотелось думать о прогулке по весенним лугам, слушать пение птиц и чувствовать, как солнце пригревает спину.

«Но для этого придется снять капюшон».

— Мне нравится, — кивнул Рен.

— Правда? — выпалила Калли, глядя на него.

Рен вдруг сообразил, что она всегда это делала, хотя не могла увидеть его лицо. Большинство людей, с которыми он был вынужден иметь дело, либо испытующе смотрели в провал его капюшона, либо старались рассмотреть что-то за его левым плечом или просто опускали глаза. Калли смотрела НА него, сквозь капюшон, словно ткани вообще не было.

— …думаю, чего-то не хватает.

Он с усилием вернулся к теме беседы.

— Мне так не кажется.

Калли нахмурилась и сунула кисточку в волосы. Теперь у нее оказалось два рога. Но Рен не смеялся. Потому что очень старался сдержать смех.

— Думай, желтый цвет слишком бледен, — вздохнула она. — Жаль, что здесь нет моих красок. Эти я нашла в детской.

«У меня есть детская»?

Рен решил послать за красками в Лондон. Их доставят следующим лондонским дилижансом.

— Рад видеть, что ты оправилась от вчерашних испытаний.

Она уставилась на него и покраснела. Он наклонил голову:

— Что тобой?

Калли потеребила увядающее растение.

— Сегодня утром… на подушке была жемчужина.

— Да, — бесстрастно подтвердил Рен. — Ты возражаешь?

Калли поспешно покачала головой.

— Нет, вовсе нет. Просто… ну… я проснулась… ночью… ты был…

— Что?

Черт возьми. Она сейчас скажет все. Будет дергаться, краснеть и спрашивать, спал ли он голым, держа ее в объятиях, а потом придется ее целовать…

— Ничего, — пробормотала она. — Как мы будем искать того, кто меня запер?

Он отшатнулся.

— По-моему, мы уже знаем, что произошло.

Калли мигом просветлела:

— Превосходно! Кто это был? И что ты собираешься с ними делать?

Она свела брови.

— Не стоит наказывать их слишком жестоко. Это была всего лишь злая шутка… Ты сама заперлась, а потом запаниковала. Потому что дверь немного заедало.

— Что?!

Калли не верила ушам. У мистера Портера хватает наглости стоять здесь и говорить…

Она развернулась, зашагала к камину, но тут же вернулась.

— Меня поражает, что ты упорствуешь, отрицая очевидное! Сначала лестница…

— Ты была слишком легкомысленна, подвергая себя опасности, когда залезла на эту древнюю лестницу.

— …а теперь дверь подвала! Я же сказала, что подперла ее бревном!

— Уверен, что, пока ты сидела в темноте, жалела, что не подумала об этом…

— Вот как?

Она снова ринулась к камину.

— Ты невыносимый болван!

Оскорбленный Рен сложил руки на груди.

— А теперь ты мелешь чушь! Признаю, что не поверил твоим рассказам о змеях, но теперь в подвале их не осталось. Работники всех истребили. Возможно, если бы ты хорошенько подумала, прежде чем идти в подвал…