Когда она ушла

Натаниель Маккиннон, мужчина лет под тридцать, сидел в комнате, которая одновременно являлась спальней и гостиной. Его долговязая фигура, разбитая горем, выглядела особенно тоскливо.

Беверли мягко окликнула его:

– Натаниель, пришли агенты Пейдж и Джеффрис.

Парень выжидающе посмотрел на Билла и Райли. Он проговорил хриплым от отчаяния голосом:

– Вы нашли Синди? С ней всё хорошо? Она жива?

Райли понимала, что должна как-то обнадёжить его и была очень благодарна Беверли, что та была рядом, и уже нашла с убитым горем мужем общий язык.

Беверли села рядом с Натаниелем Маккинноном.

– Пока ещё никто не знает, Натаниель, – сказала она. – Они пришли, чтобы помочь.

Билл и Райли сели неподалёку.

Райли спросила:

– Мистер Маккиннон, говорила ли ваша жена в последнее время, что ей кажется, что ей угрожают или что ей страшно?

Он молча помотал головой.

Билл вклинился в разговор:

– Это сложный вопрос, но я должен его задать. Есть ли у вас или у вашей жены какие-либо враги, кто-то, кто желает вам зла?

Муж, казалось, не понял вопроса.

– Нет, нет, – пробормотал он. – Слушайте, в моей работе иногда случаются конфликты. Но это просто мелочи, ссоры между художниками, это не те люди, которые бы могли…

Он остановился посередине предложения.

– И все они… любят Синди, – закончил он.

Райли отметила его беспокойство и неуверенность в правильности использования настоящего времени. Она почувствовала, что расспрашивать этого человека бессмысленно и, возможно, даже бестактно. Наверное, им с Биллом следует закругляться и оставить ситуацию в надёжных руках Беверли.

В то же время Райли оглядывала квартиру, стараясь наткнуться хоть на малейшую зацепку.

Ей не нужно было говорить, что у Синди с Натаниелем Маккиннон не было детей. Квартира была слишком маленькая, а окружающие предметы искусства никак не были защищены от детей.

Впрочем, она подозревала, что их ситуация отличалась от того, что было у Маргарет и Роя Герати. Райли чувствовала нутром, что Синди и Натаниель по собственной воле не заводили детей, и это было лишь временно. Они ждали правильного времени, когда у них будет выше доход, больше дом, более размеренный образ жизни.

“Они думали, что у них полно времени”, – думала Райли.

Она вернулась к мысли о своём предыдущем умозаключении, что убийца выбирает матерей, и снова задумалась, как могла так ошибиться.

Что-то ещё прояснилось для неё в этой квартире. Они не увидела нигде фотографий Натаниеля или Синди. Это не было особенно удивительным: будучи парой, им было более интересно творчество других, нежели изображения самих себя. Они ни капли не были зациклены на себе.

И всё же Райли хотелось получше узнать Синди.

– Мистер Маккиннон, – спросила она осторожно, – у вас не найдётся недавних фотографий вашей жены?

Он безучастно посмотрел на неё. Затем его выражение прояснилось.

– А, конечно, – сказал он. – У меня есть последние на телефоне.

Он открыл фотографии на мобильном и передал его Райли.

У Райли сердце подпрыгнуло в груди, когда она увидела это: Синди Маккиннон сидела с трёхлетней девочкой на коленях. Как она сама, так и ребёнок светились от радости, держа в руках красиво одетую куклу.

Райли снова смогла дышать только через несколько секунд. Похищенная женщина, ребёнок и кукла – здесь не может быть ошибки. Между убийцей и куклами должна быть связь.

– Мистер Маккиннон, кто этот ребёнок на фотографии? – спросила Райли так спокойно, как только могла.

– Это племянница Синди, Гейл, – ответил Натаниель Маккиннон. – Её мать – сестра Синди, Бекки.

– Когда была сделана фотография? – спросила Райли.

Мужчина задумался.

– Думаю, Синди отправила её мне в пятницу, – сказал он. – Да, точно тогда. Тогда был день рождения Гейл. Синди помогала сестре организовать вечеринку. Она отпросилась с работы пораньше ради этого.

Райли сражалась со своими мыслями, не будучи уверенной какое-то время в том, какой вопрос задать следующим.

– Эту куклу Синди подарила племяннице? – спросила она.

Натаниель кивнул.

– Гейл пришла в восторг. Это очень порадовало Синди. Она любит видеть Гейл довольной. Эта девочка ей почти как дочка. Она тут же позвонила мне, чтобы рассказать. И тогда же послала фотографию.

Райли с трудом могла говорить спокойно.

– Очень красивая кукла. Я понимаю, почему Гейл в таком восторге.

Она снова заколебалась, уставившись на изображение куклы, как будто та могла рассказать ей всё, что ей хотелось знать. Безусловно, эта нарисованная улыбка, эти пустые голубые глаза знают ответ на её вопросы. Но она даже не знает, что спросить.

Уголком глаза она видела, что Билл пристально на неё смотрит.

“Почему жестокий убийца усаживает своих жертв как кукол?”

Наконец, Райли спросила:

– Вы знаете, где Синди купила куклу?

Натаниель выглядел искренне изумлённым. Даже Билл удивился. Без сомнения, он гадал, к чему ведёт Райли. Но правда была в том, что Райли сама не знала этого точно.

– Не знаю, – сказал Натаниель. – Она мне не говорила. Это важно?

– Я не уверена, – призналась Райли. – Но думаю, что может быть и важно.

Натаниель заволновался ещё больше.