Когда они пришли

Машины забили всю дорогу, пытаясь проехать, продвинуться хоть еще на несколько шагов. Одна поломка, даже самая незначительная, была смертельно опасной не только для тебя, но и для всех, кто позади, движется тебе вслед. Мертвяки были тут же, тукались в машины, скребли зубами по стеклу. И уже не получалось вылезти, чтобы даже просто закрутить отошедший болт. Зомби не позволяли даже открыть дверцу. Так и сидели, со страхом ожидая будущего. Их пытались объехать, попадали в кюветы, застревали, сталкивались друг с другом, окончательно забивая дорогу. Кто-то стрелял из охотничьих винтовок через стекло, но просто лишал себя последней защиты. Иногда мертвяки вытаскивали кого-то через разбитое стекло, а иногда сами влезали внутрь, кусая всех подрят.

Наши две машины встали, не зная как пробиться. Слишком высокая подвеска мешала мертвякам добрать до окон кабин, только стучать вытянутыми руками, оставляя кровавые полосы.

Меньше чем через минуту, в кузов начали стучаться. Зомби чуяли, что внутри есть живые, и жаждали до них добраться. Не выдержав, наш водитель включил заднюю передачу и машина подалась назад, увлекая на асфальт мертвяков, а потом снова вперед. Теперь уже по упавшим под колеса трупам. Сержант рявкнул что-то про лишнюю трату бензина, но водитель огрызнулся матом и сообщил, что стояние в пробке с включенным мотором не принесет ничего иного, кроме той же траты бензина. Помянув черта, наш оперативный начальник встал и подошел к переговорному окошку с смежной между кабиной и кузовом стене.

Он предлагал поехать в обход, но там наверняка же точно такие же пробки.

Можно было поехать по тротуару, но тогда будем ехать медленно, осторожно и все время во что-то не очень живое упираясь бампером. Проклиная все на свете, милиционер согласился и на такой вариант, лишь бы не стоять на одном месте.

- Человека бы снаружи хорошо, - предложил я.

- Чего?

- Ну, стрелка, чтобы стрельнуть мог, если что не так пойдет, а то мы тут как шпроты в банке, скорее друг друга переложим, чем отстреляемся, если полезут.

- Так сиди, и так уже хуже некуда, - сказал он свое веское слово, вновь усаживаясь рядом, - и так все ни к черту, а ты еще со своей фигней лезешь.

- Хорошо, молчу, - поднял я ладони в знак добровольной сдачи.

Машину тряхануло, словно мы куда-то влезли.

- Что такое? – я схватился за свой автомат как за последнюю надежду.

- Дворами едем, там вроде еще свободно…

Двадцать четыре часа промелькнули как молния, а мы даже толком не понимаем, с чем имеем дело. Зомби… Живые мертвецы… Какая глупость! Не может этого просто быть. Может, зараженные просто не понимают, что творят… Хотя даже мне в это не верилось. Человек, из разорванного живота которого вывалились внутренности и кровавым шлейфом тянуться позади, просто не может быть человеком. И вернуть их к прежней жизни тоже не получится. Только две вещи о них были достоверно известны – они не чувствовали боли и чтобы их убить, необходимо разрушить мозг. Все остальное лишь домыслы и догадки.

Машину трясло и качало как на бездорожье. Наш водитель, наплевав на правила дорожного движения, ехал по дворам и цветникам, снося хлипкие заборчики и детские площадки, сминая цветочные клумбы и редких мертвяков, сновавших без дела. Вслед нам или хрипели, бессильно махая руками, или кричали о помощи из окон жители запертых квартир, слишком напуганные, чтобы выбраться самостоятельно или же просто не имевшие машин, чтобы уехать. Пробиваться пешком совершенно бессмысленно – окружат и разорвут.

Мы только и старались, что удержаться на своих местах и случайно не откусить себе язык при очередной яме. Один раз меня чуть не бросило на колени к Егору, в другой я пребольно виском ударился о приклад ружья сержанта. Ничем не прикрепленные милицейские щиты катались по всему кузову, несмотря на постоянны попытки их собрать и оставить на одном месте. Нехитрый завтрак, насилу проглоченный в перерыве между сборами, теперь напоминал о себе все настойчивее, требуя свободы. Не собираясь блевать прямо здесь, я лишь только покрепче стиснул зубы, закрыл глаза и молился, чтобы все это быстрее закончилось.

- Еще не меньше получаса, - сочувственно сказал сержант. У него тоже было бледное лицо, хотя выглядел он гораздо лучше, чем мы с Егором.

Когда, наконец, эта свистопляска закончилась, единственное, о чем я мечтал, так это встать обеими ногами на твердую, не ходящую ходуном землю, пусть даже ради этого придется спрыгивать в целую толпу мертвецов.