Когда они пришли

Услышав призыв, Пашка обернулся и увидал мертвяка, тянущего к нему руки… Взвизгнув, он не нашел ничего лучше, чем оттолкнуть его от себя. Зомби свалился прямо на последних девчонок, залезающих в автобус. И, естественно, с радостью вцепился в одну из них… Первым успел Сашка. Молодец, прямо руками схватил мертвяка за плечи и оттащил назад… Зомби уже к нему повернулся… Я успел… Трахнул его по темечку своей железякой. «Этому» хватило с лихвой… Девчонки уже занесли раненную внутрь. Теперь наша очередь.

– А бак? – вспомнил я.

– Полный, – ответил Артем, – давай, залезай. С невероятно приятным звуком двери захлопнулись, отрезая нас от приближающихся мертвецов.

– Миш, – подозвала к раненной Света.

Я присел рядом. У девчонки, ее, кстати, вроде Катя зовут, на локте рваная рана от зубов того самого мертвяка. Ее саму бьет мелкая дрожь и тихо всхлипывает. Может, болевой шок… Черт! Я в этом ни хрена не разбираюсь!

– Перевяжи ей рану, – сказал я Светке, – только чем-нибудь чистым.

Сам отошел к Артему. Он уже завел мотор и аккуратно выводил машину из гаража.

– Давай направо, – сказал я, – главные ворота наверняка заперты, а там только шлагбаум.

Сам я думал о другом. Рана-то у Кати не смертельная, да и крови она не очень много потеряла. Только вот я видел, как воскресла покусанная Танька, да и у большинства мертвяков раны не такие уж и смертельные. Только вот почему универ, еще пару часов назад бывший тихим и спокойным, заполонили зомби… И ведь все были нормальными, здоровыми людьми. Ответ вертелся на языке, но считать это правдой мне пока не хотелось.

– Миш, а что делать то? – подошла сзади Света, словно прочитав мои мысли.

– Пока следить за повязкой, – сказал я, не отрывая взгляда от лобового стекла.

Шлагбаум поднят, значит, кто-то успел…

– А ты не думаешь… – спросила она меня.

– Думаю, – отрезал я, – Да, думаю. И что? Что теперь? Ты ей об этом скажешь или меня заставишь? И что потом делать? Выкинуть ее? Или прям сейчас пристрелить?

– Лучше сейчас, – сказал Пашка, уже устроившийся на переднем сиденье.

Наверное, я слишком громко сказал последние слова.

– Пока она сама на нас бросаться не начала, – добавил он, подведя черту.

– Ах ты, мразь, – только и смог прошипеть я, – Артем, останови автобус.

Он остановил, как раз рядом с перекрестком. Я вытащил пистолет и ткнул им в сторону Пашки.

– Ты что творишь, придурок, – вскочил он, явственно услышав щелчок предохранителя

– Тебя, урод, еще там надо было прибить, еще в аудитории, продолжал я шипеть, – мы все вместе, а ты только о себе и беспокоишься. Из-за тебя ее укусили…

– Я спасал…

– Ты спасал себя! – рявкнул я на него, – И больше никого!

– Да ты просто меня боишься, – оскалился Пашка. – знаешь, что я лучше тебя…

– Заткнись, – оборвал его Егор.

– Ты единственный здесь, – продолжил я, – которому никто не доверит свою жизнь, – подонок, из-за тебя мы можем потерять товарища!

– И ты меня пристрелишь, – сказал он, – а кишка не тонка?

– Я не буду тебя убивать, – и Пашка при этих словах вновь спокойно уселся, – я тебя высажу…

– Что?! – вскочил он как ошпаренный, захлебываясь словами, – Да я тебя… Да ты у меня…

– Выметайся! – холодно сказал, в упор глядя на него через мушку пистолета.

Вот так… Впервые я наводил на человека боевое оружие и не побоялся бы его использовать.

– Да как же так?

Но никто из автобуса не поддержал его. Еще тогда, когда он бросил всех и побежал спасаться один, окончательно пропало к нему доверие. Никто и не сомневался, что он бы и уехал один, не подумав ни о ком из всех остальных… Что может быть важнее собственной шкуры…

– Да пропадайте вы все! – неожиданно он воскликнул, – И знайте, это не вы меня выгоняете, это я вас бросаю!

Артем открыл дверь и он выскочил.

– Вон твоя машина, – сказал я напоследок, – если успеешь добежать…

– Иди к черту! – взорвался он и плюнул мне под ноги, – Пропадай!

Зомби возле автобуса было не так много. Может, штук десять или чуть больше… Артем закрыл дверь, и некоторое время стоял и смотрел, как Пашка, увернувшись от пары неповоротливых мертвяков, добежал до своей машины и сел внутрь.

– Живой… – сказал он, когда машина отъехала, сверкнула нам фарами и умчалась.

– Надеюсь, мы его больше не увидим, – сказал я, – а ты тоже трогай.

– Куда?

– Давай пока на Дом Художника. Есть у меня одно предложение.

Хотя сейчас я думал о другом… Отказал в помощи человеку. Пусть плохому, эгоисту, моральному уроду, но все же живому, знакомому, человеку… Это было мое первое решение, принятое как решение командира нашего отряда. Вся ответственность лежала на мне. И если нас когда-нибудь обвинят, что мы выгнали Павла, отвечать буду только я один.

Я еще не был уверен, правильно ли поступил, выгнав его, или неправильно. Но когда я снова посмотрел на Катю с завязанной рукой, я понял, что сделал бы ошибку, оставив Пашку в команде. Это звено не нашей цепи.