Когда осенние печали. Часть 1.

Сам Виталий, кроме богатого сексуального опыта, получил из этой связи и удовольствие другого толка: он вдруг понял, что ситуация придаёт его жизни определённую окраску. Ему нравилось ощущать себя тайным любовником тайной любовницы отца, чувствуя при этом постоянный риск и азарт. Ему казалось, что он играет отведённую ему роль.

Платонические отношения с Сандрой, а потом и с Анютой только добавляли остроты — по сюжету, он скрывал свою связь с порочной домработницей не только от отца, но и от своей целомудренной девушки. Он не мог не признаться самому себе, что ему нравится такой сценарий. Теперь же, когда связь с Фаиной порядком поднадоела, и держалась лишь на удовлетворении естественных потребностей, Виталий заскучал. Изменять нелюбимой жене с нелюбимой домработницей не так интересно, он не получает от этого никакого кайфа… Гонки на мотоциклах тоже остались в прошлом… Любви у него больше нет… Всё, чем он сейчас живёт — это мысли о карьере, материальных благах… А ему всего двадцать два года.

…Тайная поездка на вокзал в поисках Ани напомнила утраченные, было, ощущения. Виталик вновь почувствовал, как обыденность превращается в некое действо. Ему, действительно, не хватает этой самой рискованной романтики. Всё-таки он — натура артистического склада… Значит, не стоит зарывать свой «талант» в землю и прятать между страницами устава КПСС…

Всему должно найтись место в его жизни — и карьере, и любви, и игре.

А, значит, жизнь продолжается.

* * *

Аня с Сашей вернулись в город в последних числах августа. Две недели у его родителей и две недели у Елены Ивановны пролетели, как один день. Они впервые не расставались так долго, и Ане, которая привыкла к их редким встречам, сначала было немного неловко. Она постоянно ловила на себе влюблённый взгляд своего жениха, и взгляд этот с каждым днём становился всё более страстным. Ей всё труднее было сохранять дистанцию, и в некоторые моменты она ловила себя на мысли, что готова уже уступить Сашкиным настойчивым желаниям… но из последних сил оставалась верна своим принципам.

«Аня… — в первый вечер, встретив долгожданных гостей, Елена Ивановна смущённо отозвала дочь в сторону, — Саше… где стелить?.. В зале, или…»

«Конечно, в зале! — Анюта недоумённо округлила свои синие глазищи, — Мам, ты что?!»

«Ну, я не знаю… — та пожала плечами, — Вы сейчас уже взрослые… современные…»

«А я несовременная!» — отрезала дочь.

После Саша с улыбкой рассказывал, как подобный вопрос задавала ему его мать. В отличие от Анечки, отвечал он с сожалением. В результате Аня спала в его комнате, а сам Саша — за стенкой, на раскладушке, рядом со своими родителями. Именно этот факт не давал ему сделать ночную вылазку в соседнюю комнату, чтобы попытаться растопить Анютино сердце. Приученный к суровой армейской дисциплине, курсант Александр Морозов стойко переносил все тяготы и лишения последних месяцев холостяцкой жизни, то и дело ворочаясь на скрипучем предмете раскладной мебели.

Сашкина мать одобряла такое поведение будущей невестки, а отец, посмеиваясь в усы, подтрунивал над сыном: «И какой из тебя командир, если девчонку уговорить не можешь?»

«Я не командир, — бурчал Саша в подушку, — я инженер».

«Пионер ты, а не инженер!» — хмыкал с койки отец, пока супруга не утихомиривала его веселье тычком локтя в бок.

Вернувшись в город на учёбу, Аня почувствовала и облегчение, и грусть одновременно. Всё же ей очень нравилось быть центром Сашкиного внимания… И не только.

«Познакомься, это — Лёнька! — выйдя однажды на стук в дверь, Саша вернулся в сопровождении молодого парня, своего ровесника, — Мой друг и одноклассник!»

Вежливо поздоровавшись, Аня из приличия немного посидела с парнями, и ушла на улицу. На следующий день Лёня пришёл не один, а со своей женой, Милой. Анечка уже была рада новым знакомым — увлёкшись общением с другом, Саша немного отвлёкся от неё самой, чего нельзя было сказать о Леониде. До самого отъезда молодые люди общались теперь вчетвером, ходили на речку, гуляли по посёлку, и Анечка не могла не заметить взглядов Лёньки, которые он то и дело бросал на неё. Мила была на пятом месяце беременности, и Анюте было неловко… В то же самое время она не могла не признаться самой себе, что неловкость эта была вперемешку с удовольствием.

Приехав с Сашей в свой родной городок, Анечка, однако, не стала знакомить его со своими подругами. Но, даже если бы она и сделала это, то могла быть абсолютно спокойна: ни одна девушка на свете теперь не интересовала Сашу. Ни одна, кроме неё, Анечки.

Когда их первый совместный отпуск закончился, на Сашку было жалко смотреть… Попрощавшись с Анютой у дверей её общаги, он обречённо вздохнул и отправился в казарму.

* * *