Когда осенние печали. Часть 2 (СИ)

- Да так… ничего… просто я хотел попросить, чтобы вы подарили мне на день рождения пианино.

- Пианино? – Анна задумчиво вытерла руки кухонным полотенцем, - ты знаешь, я уже думала об этом…

Пианино было давней мечтой сына, но исполнить её за все годы так и не удалось – сначала Дима был слишком маленьким, а потом у его родителей элементарно не было денег на такую серьёзную покупку.

Единственное, что они могли сделать для развивающегося музыкального таланта сына, это договариваться о частных уроках с преподавателями музыки в тех школах, где до этого работала Анна. И лишь на предыдущем месте жительства Димка, наконец-то, поступил в настоящую музыкальную школу. Теперь же обучение должно было продолжиться здесь, в новом городе, и инструмент, действительно, был необходим. Все его преподаватели в один голос твердили, что у мальчика уникальные музыкальные способности, абсолютный слух и хорошие вокальные данные. И, если с вокалом пока приходилось подождать – по причине ломки голоса, то с остальные таланты нужно было серьёзно развивать уже сейчас.

- Но здесь его будет некуда поставить… Да?.. – сын смотрел вопросительно, но с надеждой на отрицательный ответ.

- Ничего, - кивнула Анна, - куда-нибудь поставим. Завтра я поговорю с папой, мы посмотрим по деньгам… Возможно, что не будем ждать твоего дня рождения.

- Правда?! – глаза сына засветились радостью, - Мам, спасибо!..

- Пока не за что, - Аня обняла сидящего на стуле мальчика и поцеловала в тёмно-русую макушку, - главное, чтобы ты не забросил потом занятия.

- Ты что, мама! – Димка аж вытаращил глаза, - Я не заброшу! У меня же… подожди, я сейчас…

Выскочив из кухни, сын тут же вернулся со школьным ранцем в руках. Поставив его на стол, достал из недр нотную тетрадь, открыл и положил перед матерью.

- Что это? – Анна удивлённо рассматривала испещрённый знаками нотный стан, - Баллада…

- Да, это баллада… - Дима торопливо листал тетрадь, каждая страница которой была исписана нотами, - И вот – ещё… и ещё… Это мои баллады…

- Подожди… - удивление сменилось на откровенное изумление, - Это что… твои баллады?!

- Да, - сын с готовностью кивнул, - мои.

- Когда ты успел… А, главное, где?!

- Я ещё там… в прежней музыкалке… Вообще я давно их сочинил, но репетировать стал недавно, и ноты записал недавно. Павел Николаевич посмотрел, сказал, что талантливо…

- Павел Николаевич… - от изумления Анна сразу не могла вспомнить, кто такой Павел Николаевич, - Ах, да… это твой преподаватель…

- Да, - Дима снова охотно кивнул, - ты его видела… Я ему сыграл, он послушал, сказал, что хорошо, и ещё не мог поверить, что я раньше сам изучал музыку… Я вам пока ничего не говорил… Хотел сыграть на новом пианино… ну, если бы вы мне его купили…

- Мы купим… - Анна прижала к груди голову сына, - Мы обязательно купим!

- Папа согласится? Я слышал, что ему сейчас деньги будут нужны…

- Согласится… - Анна в знак согласия прикрыла и вновь открыла веки, - Обязательно согласится!

- А ничего, что у нас одна комната? – по тому, как загорелись его глаза, можно было догадаться, что этот вопрос Дима задал скорее из вежливости, заранее зная, каким будет ответ.

- Ничего… - Анна снова прижалась губами к его макушке, - Главное – твой талант. А мы – твои первые слушатели…

***

Международный женский день было решено отмечать в ресторане, принадлежащем Леониду Лапину. Стол для своих друзей Леонид распорядился накрыть в небольшом банкетном зале. Из присутствующих были лишь Морозовы всем семейством и сам Лапин с Милой и Кристиной.

Как ни старалась Анна, собираясь на торжество, но перещеголять Людмилу Лапину оказалось делом невозможным. Мила была женщиной скромной, тихой, но бриллианты в ушах и на пальцах так играли в свете хрустальных бра, что полностью компенсировали излишнюю скромность своей хозяйки. Одета Мила была по последнему слову европейской моды, так, что Анюта в своём, считавшемся дорогим, костюме всё с того же вещевого рынка, почувствовала себя не в своей тарелке. Точно так же она чувствовала себя днём раньше, присутствуя на праздничном учительском банкете, сравнив, увы, не в свою пользу, выходные наряды женского преподавательского состава.

Анна впервые в жизни испытала недовольство своим внешним видом, когда увидела, какие украшения имеются у её новых коллег… теперь же, оказавшись в узком дружеском кругу, она вновь ощутила смущение… Бриллиантов у неё никогда не было, а единственная золотая цепочка с кулоном на фоне дорогущего ожерелья Людмилы казалась ей теперь дешёвой бижутерией…

Муж не обращал внимания на смущение Анюты, но, не в пример ему, Лапин понял всё сразу. Он весь вечер бросал на неё недвусмысленные взгляды, окончательно вгоняя в краску. Казалось, что он не обращает внимания ни на собственную супругу, ни на дочь, ни на Александра с Димой.

Пригласив Анну на танец, Лапин неожиданно наклонился к её уху.

- Я не устаю тобой любоваться…

- Странные речи в присутствии жены… - чувствуя, как лицо заливается краской, Анюта попыталась отшутиться.